Артур Рэйш. Жнец. Александра Лисина
двойка оказывалась перед выбором – погибнуть вдвоем или дать шанс спастись хотя бы одному, маги чаще всего выбирали последнее.
Подтолкнув хихикнувшую девицу в спину, я по привычке вошел в дом последним. А как только за нами закрылась дверь, на всякий случай проверил поводок, однако Мелочь была уже здесь – бесшумно кралась за нами по потолку. А значит, дополнительно контролировать ситуацию оказалось не нужно, что для меня, честно говоря, было внове.
Хозяйка дома выглядела под стать своему ветхому жилищу – древняя, сморщенная, не слишком опрятная, но по-своему милая старушенция, которая чем-то напомнила мне мадам Одди. Она тоже подслеповато щурилась, когда разглядывала незнакомцев. Носила дома такие же меховые тапочки и зябко куталась в шаль, будучи в полной уверенности, что по дому гуляют страшные сквозняки, от которых дырявый платок непременно ее избавит.
– Прошу прощения, что потревожила вас, господа следователи, но у меня пропала очень ценная вещь, – сказала леди Муэра, когда Йен представился во второй раз и представил всех остальных. – Она дорога мне как память о покойном муже, и я бы очень хотела, чтобы ее вернули. Прошу вас, присаживайтесь.
Скрипучий старушечий голос полностью оправдал мои ожидания. Как и сидящая на руках у хозяйки маленькая собачонка. Дряблые пальцы престарелой леди рассеянно перебирали густую белую шерсть, порой начинали теребить дорогой кожаный ошейник. А иногда задерживались на специально сшитом для шавки кафтанчике, который выглядел много лучше, чем та самая шаль, в которой хозяйка дома вышла нас встретить.
К нашему приходу леди Муэра явно готовилась, потому что, как только Норриди и маги присели на старые стулья, обитые потускневшей от времени тканью, старушка протянула портрет. Он тоже выглядел старым и выцветшим от времени, однако ничего лучше у нас пока не было.
– Видите эту брошь, господин Норриди? – проскрипела хозяйка дома, ткнув трясущимся пальцем в изображение на портрете. – Мой второй муж подарил ее на день нашей свадьбы, и с тех пор она всегда была со мной.
– Где она находилась вчера вечером? – осведомился Йен, передавая портрет следователям, чтобы те могли опознать пропажу.
Хозяйка дома торжественно возложила трясущуюся ладонь на левую сторону груди.
– Конечно же, на мне.
– Вы не сняли ее перед сном? – удивился Норриди, а портрет тем временем ушел гулять по рукам.
– Я же сказала: она всегда была при мне. Но этим утром брошь исчезла, поэтому я и вызвала вас.
Лиз с Тори скептически переглянулись, а портрет тем временем добрался до меня, и вот тут-то я, что называется, обалдел – на белом подвенечном платье весьма недурственной леди средних лет красовалась знаменитая «алторийская лилия». Единственный в своем роде защитный артефакт, о котором я слышал еще в далеком детстве и который, по слухам, дарил своему владельцу почти абсолютную защиту от магии.
Артефакт был достаточно древним и имел весьма богатую историю. Этакая местная легенда о том, как один столичный ювелир создал удивительный по красоте