Логово змея. Борис Антонович Руденко
понимаю, – кивнул Ларик. – Когда делами башка забита, на другое не тянет… Ладно, давай еще один заход в сауну сделаем и поплаваем…
Власов без особой охоты поднялся, но тут запиликал его сотовый.
– Ты где? – мрачно спросил Радзин.
– На переговорах… Я же говорил.
– Давай быстро заканчивай – и ко мне!
– Что-то случилось?
– Что-то… Пропавший геолог объявился.
– Где?
– В… – грязно ругнулся Радзин. – Он звонил в Москву, своему приятелю из института. Сказал, что скоро приедет с серьезными новостями. Так и сказал: «С очень серьезными новостями». Понимаешь, чем это пахнет?
– Шавров знает?
– Шавров уже на пути в аэропорт. Это его брак, ему его и устранять. Но ты тоже обязан быть в курсе.
– А кому звонил, известно? В смысле, имя и прочее…
– Известно, все известно, тут будет отдельный разговор… Кстати, если Шавров там облажается, то здесь нам, возможно, потребуется помощь нашего нового компаньона. Ты меня понял?
– Думаю, да, – неуверенно ответил Власов. – Вы хотите, чтобы я ввел его в курс?
– Этого все равно не избежать… Нет, пока не нужно! Подождем. Короче, заканчивай там свою подмывку – и ко мне!
Радзин отключился. Власов осторожно положил телефон на стол, посидел еще несколько секунд в неподвижности. Бросать все и мчаться к Радзину ему не хотелось. В конце концов, он тут вел разговоры с Лариком по приказанию Радзина. Да и попариться не мешало – они же именно за этим сюда пришли. Ничего, решил Дима, полчаса никакой роли не играют. Он плотнее обернул вокруг бедер махровую простыню и направился вслед за хозяином в сауну.
В маленьком неприметном фургончике, стоявшем в переулке неподалеку от сауны, старший опер РУБОП Линник стянул с головы наушники.
– Париться пошли, – сообщил он Алямову. – Дай закурить!
– Кончай здесь дымить, Линник! – возмутился напарник. – И так не продохнешь.
– Да я в окошечко.
– Еще того лучше! Ты же демаскируешь нас, к черту.
– Вредный ты какой, Боря, – сказал Линник. – Сразу видно, что татарин. Все равно сейчас будем закругляться.
– Меня зовут Билял, – поправил Алямов. – Неужели запомнить не можешь? Триста лет мы вас учили-учили… Что там конкретно произошло?
Алямов действительно был татарином, хотя по его внешности угадать это было непросто. Широкоплечий, узкобедрый, с пушистыми ресницами над темно-карими глазами он скорее напоминал индийского киноактера. В паспорте его имя значилось как Билял, но со школьных лет все вокруг звали его, переиначивая татарское имя на русский лад, просто Борисом. С Линником они работали и дружили семьями уже шесть лет; пикировка по поводу имен и национальностей была привычной, как утренняя чашка кофе.
– Они разбегаться собираются, – объяснил Линник. – Молодому его шеф звонил. У него, то есть у шефа, как я понял, возникли какие-то проблемы.
– Какие?
– У нас «кнопки» на его радиотелефоне