Хозяйка Сумрака. Марина Колесова
на её устранение.
– Да ты бы на себя посмотрела, курица ты недоделанная, стоишь по уши в грязи, а туда же… выделываться… хоть бы представляла что из себя, а то кроме фанаберии и нет ничего… Иди куда себе шла, черт с тобой. Не хочешь, чтобы тебе помогали, и не надо. Видно грязь – привычная для тебя среда обитания, вот и сиди в ней, – мужчина зло сплюнул и развернулся к своей машине.
Ярость беснующейся твари затопила Алекто, однако внешне это проявилось лишь в недобро сузившихся глазах и явно хищной улыбке, тронувшей уголки губ.
– Вы чувствуете собственное величие, когда даете понять окружающим, какое они ничтожество по сравнению с Вами? – в её голосе зазвучала властность, которой, как она знала, не мог противостоять ни один смертный. Она решила удовлетворить и себя, и тварь.
Мужчина замер, потом медленно повернулся и заворожено посмотрел на неё. В его взгляде читалась покорность и безропотное смирение.
Довольно хмыкнув, Алекто, не меняя тембра голоса, продолжила: – Может, проводите облитую Вами грязью даму до дома, раз чувство неудовлетворенности от невозможности проявить собственное благородство столь гнетет Вас?
Она пристально посмотрела на него, а он, зачарованный её взглядом, лишь кивнул не в силах даже говорить.
Алекто, не оборачиваясь, шла по дороге. Уверенная в том, что симпатичный зеленоглазый водитель джипа, идет следом, абсолютно не разбирая дороги и видя только её. Идет на заклание словно кролик, загипнотизированный удавом.
Жалости к нему она не испытывала. Она переставала испытывать хоть какие-то чувства к жертве, как только определялась с выбором. Жертва недостойна чувств, жертва – это всего лишь жертва. И пусть сегодня она не такая как всегда… что делать… Глупо не пойти навстречу собственным желаниям, в любом случае их преодоление никто не оценит, а за потворство никто не спросит… Ведь у неё есть вечная индульгенция на жертвы от обеих сторон.
Они вошли в обычный с виду пятиэтажный дом из красного кирпича и поднялись по лестнице на шестой этаж. Алекто открыла дверь и кивнула спутнику:
– Прошу.
Тот вошёл и удивленно замер на пороге. Его взору предстали шикарные апартаменты, оформленные в стиле барокко. Распахнутые резные двери позволяли обозреть длинную анфиладу комнат. Кругом блистала позолота, стены были затянуты расшитым золотом шелком, с высоченных потолков свешивались громадные хрустальные люстры, отражающиеся в многочисленных огромных зеркалах. Пол, инкрустированный паркетом из разных пород деревьев, сверкал так, что не поскользнуться на нём казалось невозможно.
Алекто вошла следом и захлопнула за собой дверь. Щелчок замка вывел её спутника из состояния прострации. Он обернулся к Алекто и сипло спросил:
– Куда это мы пришли?
– Ко мне домой, – обыденным тоном пояснила Алекто и, быстрыми движениями стянув с себя грязные джинсы, жилетку, кофточку и всё белье, швырнула на ближайшее кресло с изысканной