Бука. Туутикки Толонен
мелкие комочки земли, ими покрылся весь пол в прихожей. Эдак вся квартира превратится в погреб. Судя по запаху, уже превратилась.
Зазвонил телефон.
– Незримый Глас, – обрадовалась Хилла. – Дай я…
– Это точно не папа, он сейчас летит над Атлантикой, – устало проговорила мама, перехватывая трубку. – Хеллемаа, – сказала она, и на лице ее отразился ужас. – Сами, это ты? Ты что, не в самолете?
Хилла повернулась к Каапо и со значением покивала:
– Ну, что я говорила?
– Не ты, а я! – прошептал в ответ Каапо. Мама с тревогой слушала.
– Понимаю. Понимаю… Очень некстати, Сами, очень. К нам приехало… Ты уже знаешь? Как выглядит?.. – Мама покосилась на буку, которая с явным удовольствием терлась спиной о дальнюю стенку шкафа. Вокруг клубилась пыль. – Как минимум, грязное. Наверное, его надо помыть. Мне кажется, ему понравилось в шкафу… Да, в шкафу. Там его положено держать.
Мама надолго замолчала и только слушала, недовольно хмуря брови.
– Но ты понял, что это, ко всему прочему, какой-то эксперимент? Кто-то собирается проверить, можно ли оставлять детей с этим существом. Проверить на наших детях! А если окажется, что нельзя? Что тогда? Нет, я никуда не поеду. Я не могу.
Мама взглянула на буку – казалось, та заснула в шкафу. Так стоя и заснула. Закрыла глаза, оперлась на стенку шкафа и размеренно задышала.
– Мам, мы не пропадем, – пообещала Хилла. – А ты поезжай в Лапландию.
– Папа хочет с тобой поговорить. – Мама передала Хилле трубку.
– Привет! – сказала Хилла. – Оно пахнет погребом. Да, большое такое… В общем, в шкафу помещается. Нет, совсем не боимся! Ты когда прилетишь? Снежная буря? Ну надо же, летом! Никогда такого не слышала.
Каапо закатил глаза. Хилла понятия не имеет, что в июне вовсе не везде лето. У некоторых это, наоборот, зима. Смотря в каком ты полушарии.
– Читать надо больше, – фыркнул он.
Хилла показала ему язык и продолжила разговор:
– В холодильнике полно еды! Да, сейчас. – Она передала трубку Каапо: – Незримый Глас хочет с тобой поговорить.
– Алло? Что сказала Хилла? Да ничего такого не сказала. – Каапо показал Хилле язык. Незримый Глас не любил, когда его называли Незримым Гласом. – Конечно же я умею готовить. Например, намазывать бутерброды и чистить мандарины. Разумеется, сможем! Хилла все умеет. Ну… кашу-то варить наверняка! Майкки? Не знаю. Спроси сам. Но если ты прилетишь следующим рейсом, то это всего одна ночь. Да-да, отличный план. Ну пока.
Каапо отдал трубку Майкки.
– Это кто, Незримый Глас? Значит, ты не прилетишь? Что-что? – В ответ на мамины гримасы Майкки скорчила рожицу. – Ничего, мы так и думали. Ну конечно! Нет, мне не страшно дома, у меня ведь есть Хилла, и Каапо, и купальный халат. Да, он все еще разговаривает. Это самый лучший халат в мире!
Мама покачала головой. Она считала, что папе совершенно не обязательно знать обо всем, что творится дома. Самые странные странности лучше всего смести на совок да выбросить потихоньку за окошко, авось никто не заметит. Взять хоть эту историю с говорящим халатом. Вспомнив про халат, мама снова вздохнула. Нет,