Талорис. Алексей Пехов
не удивилась, когда через пять десятков шагов наткнулась на тело, которое уже заносил песок, впитывая растекающуюся кровь.
Растекшуюся вокруг двух половинок человека, поправила себя Шерон. Кости осторожно обогнули мертвого, и пришлось подтолкнуть застывшую Агсан, чтобы та продолжила идти.
Оставалось совсем немного. Она узнавала улицу, дома с запертыми дверьми, калитки, ограды, повороты, все ближе и ближе подходя к спасительному жилищу.
Девочка внезапно дернула Шерон за руку, заставляя наклониться к ней, сказала громко:
– Не сюда! В этот проход! Ближе!
– Прости, но я доверюсь костям, а не тебе!
– Твои кубики из другой страны! Я знаю город лучше!
Возможно, это было так. Возможно, есть путь короче, но игральные кости всегда вели ее самой правильной дорогой. И она не собиралась отказываться от их помощи.
Своенравная Агсан вырвала руку и бегом юркнула в узкий темный проулок.
– Рыба полосатая! – неожиданно для себя сказала Шерон, чувствуя злость. – Тебя точно следует выпороть, как советовала Лавиани! За ней!
Вой ветра, сдерживаемый высокими стенами проулка, стал глуше, а песок, носящийся в воздухе, реже.
Лестницы, каждая по десять ступеней, заканчивающихся маленькой площадкой, каскадом поднимались вверх, теряясь среди нагромождения неуютных, грубых зданий.
Она догнала девочку, даже не запыхавшись, дернула за плечо:
– Что ты творишь, Шестеро тебя возьми?!
– Тут быстрее! – упрямо ответила та. – Ирифи опасен! Мы должны торопиться.
– Быстрее не значит безопаснее, глупая! На коротких тропах бывают чудовища! Ты видела мертвого?! Здесь кто-то есть! Кто-то опасный! А ты бегаешь! Не стой столбом! Иди уже!
Старое засохшее абрикосовое дерево, погасшая кованая лампа над чужими воротами, заброшенный колодец, накрытый сверху грубыми досками. Почти пришли.
– Погоди! – сказала Шерон, провожая взглядом пролетевшее мимо насекомое, совершенно неуместное в этом месте и в это время.
Кузнечик?
Мрак шагнул на них из подворотни, закрыв дорогу. Он был высоким, выше Кама, с которым когда-то ей пришлось столкнуться. Изогнутая, горбатая нечеткая фигура, облаченная в балахон, сотканный из пыли и праха. Ни глаз, ни лица. Голова все время была в движении, текла, точно песок с потревоженного склона бархана.
– Сулла! Это сулла! – закричала девочка. – Беги, госпожа! Беги!
Она юркнула под рукой Шерон, пытавшейся удержать ее, бросилась прочь и, прыгая через ступени, скрылась в буре вместе с таким нужным сейчас мечом.
Указывающая слышала старые сказки Карифа о порождениях Катаклизма, существах, живущих в самых гибельных уголках пустыни. Про них много рассказывали. То, что они приходили в худшие дни мира, опустошали целые деревни, пожирали караваны, принимали облик погибших близких, выедали глаза поселялись в колодцах, чтобы хватать тех, кто осмелится прийти за водой.
Указывающая не стала убегать. Кости подпрыгнули в воздухе,