Близнецы с Алатырь-острова. Дети мертвой матери. Сергей Юрьевич Соловьев
уже хватали друзья с криками: "Да ты что! Он мелкий еще!"
– Ничего, я осторожненько, – ответил он, усмехаясь, а Улль от злости и обиды толкнул воина двумя руками сразу в область сердца одновременно перенеся всю тяжесть на левую ногу, которую вынес вперед синхронно с толчком, так что удар получился сокрушительный, но не обидный, и противник вылетел за борт, вздымая кучу брызг, но хорошо, что лодка была уже у берега, так что избранный коснулся дна ногами, но промок до нитки. Улль охнув, бросился его вытаскивать, но тот быстро добрался до берега, и смеясь уже помогал другим вытаскивать лодью на берег, и вся команда разражалась смехом, и все одобрительно похлопывали мальчика по плечам.
– Здоровенный ты, прямо уже витязь нарочитый. Не зря тебя ведуньи к нам послали, – сказал один из воинов, – мы теперь с тобой всех врагов победим, – а промокший оппонент побежал по берегу в хижину переодеваться, – и бороться умеешь. Кто выучил?
На эти слова Улль смолчал, вспоминая уроки Мары, уроки борьбы с хитрыми ударами и ухватками: "Не говори об этой борьбе никому и никогда, могут люди пострадать."
– Меня зовут Акет, – представился гребец, того, кого ты в воду уронил, – усмехнулся он, положив пальцы правой руки за пояс, – зовут Терей. Это Гнур, – он показал на другого воина, кладущего весло в лодку, – А это Катей, – и тот в приветствии поднял руку.
Все это были сильные и очень высокие светловолосые юноши, из числа тридцати избранных воинов острова, ученики у семи волхвов. Акет подошел к Уллю, еще раз посмотрел на него своими глубоко посаженными глазами, и сказал после паузы:
– Пошли, покажу тебе твое обиталище.
Он повел его к горе, в которой были выдолблены кельи и общие комнаты для жильцов острова. Земля была не такая каменистая, как на Алатырь-острове, они прошли мимо ручья, рядом с которым рос громадный дуб, с повешенной на нем золотой цепью.
– Это священное дерево, Улль. Дальше поле для ристаний, там научишься править колесницей, ездить верхом, усмирять быков и управляться с коровами. Мы же пастухи, живем этим если ты не знаешь , коров пасем, рыбу ловим, поэтому каждый мужчина должен уметь с коровами и быками заниматься. Ты же у ведуний вырос, коров-то видел?
– Нет, – потряс своими рыжеватыми кудрями мальчик, – у нас только коза была, ее молоком меня выкормили.
– А мать как – же? – уже предчувствуя ответ, но все же спросил его Акет.
– Во льду с ведуньями спит, – опустив глаза, ответил он, – и меня еще кормили оленьими мозгами из костей, когда молока было мало.
– Вот почему стал таким сильным, хоть и материнского молока не изведал. Мы и пришли, – сказал он, указывая на одно из отверстий в горе, закрытое дубовой дверью и занавешенное оленьими шкурами, – по старинке живем, здесь живут такие же отроки как и ты, а мы, воины, в своих деревянных домах живем, кто-то и женат, и у каждого хозяйство небольшое. На материке большие дома из бревен строим, а на становищах как в старину, дома ледяные, круглые, с коридором таким, только на коленках туда зайти можно, что бы тепло не уходило. Заходи в свой дом, – и провожатый