Муза и мода: защита основ музыкального искусства. Николай Карлович Метнер
К. Метнер – Э. К. Метнеру.
6-9 февраля 1935 г. (Лондон)
Милый, родной мой!
Ни с кем мне не хотелось так побеседовать последнее время, как с тобой <…>
В беседе о музыке главное – дать атмосферу музыки. Это важно и в педагогике, и в критике, и в теории, и в философии музыки. Когда ты говоришь о музыке, атмосфера ее неизменно налицо. У этих же господ безвоздушное пространство или, вернее, распространение слов… Если моя «книга» так же безвоздушна, то лучше бы ей не появляться в свет.
<…> Любящий тебя Коля
ГЦММКф. 132, №№ 1892–1930, л. 38 (Письма… с. 465–466).
Н. К. Метнер – Э. К. Метнеру.
9 марта 1936 г. (Цюрих)
Дорогой Вячеслав Иванович, <… >
Брат Николай покинул Париж и переселился в Лондон <…> Книга его Муза и Мода, вышедшая несколько месяцев тому назад в издании Таир в Париже, все еще не переводится ни на англ<иский> ни на нем<ецкий> яз<ык>, что конечно лишает ее того значения кот<орое> она несомненно имела бы, как неопровержимое доказательство неправоты музыкального большевизма всех Штраус-свинских.
Обнимаю Вас, дорогой!
Ваш Э. Метнер
РАИ. Он. 5. Карт. 7. Ед. хр. 22. Л. 21-21об. (публикуется впервые).
Переписка Н. К. Метнера с С. В. РАхманиновым по поводу издания книги «Муза и мода»
Публикуется по: Метнер Н. К. Письма / Под ред. 3. А. Апетян. М.: Музыка, 1973. С. 453–456, 460–163, 557–559.
Письма приводятся в сокращении
Н. К. Метнер – С. В. Рахманинову.
26 авг. 1933 г. (20, Avenue du Chateau, Medon)
Дорогой Сергей Васильевич!
Сегодня уже шестой день, что мы переехали из Montmorency в Медон (Парижской губ.), но все еще никак не можем выкарабкаться из накопленного годами и перевезенного нами хлама. Шагаем через какие-то непонятные кучи сваленных вещей, чемоданов и всячески силимся припомнить назначение и определить место каждому предмету. Состояние это весьма близко к тому, что я испытал, когда после нашего последнего свидания с Вами я по Вашему заказу принялся приводить в порядок накопленные кучи своих записок о музыке для составления из них книги. В начале этой работы я с трудом выкарабкивался из этих куч, но мало-помалу, припоминая их назначение, старался определить им и место в будущей книге; провел я за этой работой все лето (за исключением последних 2-х недель) и должен сказать, что сам я очень ясно представляю себе общую руководящую центральную идею всех этих записок, т<о> е<сть> их назначение, но что касается их формы, т<о> е<сть> их места в книге, то хотя я и собрал их в известный порядок и хотя этот порядок, так же как и общая идея, получили санкцию Эмилия Карловича, – все же самая форма этой будущей книги кажется мне значительно менее ясной, чем содержание…
Но мне кажется, что причина трудности оформления моих записок, помимо моей неопытности в «книжном» деле, лежит и в объективной трудности всей предпринятой мною задачи. Задачей же моей было – разгородить все такие же непонятные кучи обветшалого идеологического хлама, представляющего собою современное эстетическое мировоззрение; такие же непонятные кучи музыкальных звуков, выдаваемые и издаваемые современными модернистами в качестве опусов, и, наконец, непонятные