Портрет Воланда. Фантастический роман-притча. Евгений Викторович Кудимов
товарищ подполковник, но мало. Почти всю ночь «Мастера и Маргариту» читал. Интереснейшая вещица, между прочим. – Круглов повернул дверную ручку. – Александр Иванович, а что если Рохальский не врал про картину и свиту Воланда?
– Меньше надо по ночам всякие глупости читать, тогда подобные мысли в голову приходить не будут, – назидательным голосом сказал Ерошкин. – Разрешаю уйти с работы на час пораньше. Поужинай, жену приголубь… И чтобы в 22 часа отбой. Понял? Все, свободен.
В 17 часов подполковник вскипятил воду в электрическом чайнике, заварил душистый чай и решил подкрепиться пряниками и медом. В это время кто-то осторожно постучал в дверь.
– Войдите, – пробурчал Ерошкин, подумав с негодованием: «Кого еще там нелегкая принесла?»
В дверном проеме появилась стриженая голова настырного лейтенанта Круглова:
– Александр Иванович, у меня сердце вещует. Надо ждать гостей у художника. Разрешите отправиться в c опергруппой на Большой проспект? Я чувствую…
– Значит так, лейтенант, – наливаясь яростью, прервал его Ерошкин, – я тоже чувствую, что очередное звание ты у меня вовремя не получишь. Я сам пойду с тобой в засаду на квартиру, но если в полночь там никто не появится, я тебя в порошок сотру и к больному зубу приложу. Ты меня хорошо понял?
– Так точно, Александр Иванович, – приуныл Круглов, – разрешите с женой попрощаться?
– Вещие сны он, понимаете ли, видит. А я страдай из-за его глупостей, – дожевывая пряник, продолжал после его ухода кипятиться Ерошкин.
Но внезапно он вспомнил, как ребята с Литейного, из ФСБ, рассказывали ему об одном питерском экстрасенсе, которые видел события из будущего.
Якобы именно он в свое время предсказал войну с Ираком, падение цен на нефть, глобальный экономический кризис, дальнейшую эмансипацию женщин, первого беременного мужчину, передачу половых и вирусных заболеваний через интернет и много других невероятных вещей…
– А вдруг и Круглов у нас экстрасенс? – подумал Ерошкин. – Чем черт не шутит… Но если сочиняет, собака, пусть пеняет на себя…
На Большой проспект милиционеры приехали к 22 часам.
Машину оставили во внутреннем дворе соседнего дома, сотрудников в штатском распределили в подъезде и на черной лестнице, после чего вдвоем поднялись в квартиру Рохальского.
Время тянулось мучительно медленно, но наконец настенные часы пробили полночь. Ерошкин усмехнулся:
– Не видать тебе третьей звездочки, лейтенант, как своих ушей…
– Тихо! – приложил палец к губам Круглов. – Послушайте!
В спальной покойного художника послышались звуки пианино, словно кто-то потихоньку подбирал нужные ноты.
Подполковник вслушался и остолбенел: неизвестный явно пытался сыграть песню, ставшую после появления на советских экранах сериала «Следствие ведут знатоки» чуть ли не гимном милиции: «Наша служба и опасна, и трудна…»
– Вот