Туз в рукаве. Джеймс Хедли Чейз
молодой животный магнетизм, что ноги у нее внезапно ослабели.
Улыбка на его лице стала еще шире.
– Ну, просто вы, мэм… вы с виду такая славная и симпатичная, – начал он. Голос был мягкий, и слова он старался выговаривать как можно отчетливее. – Первый симпатичный человек из всех американцев, что ошиваются в этом городе. Извините… Если я вам в тягость, только скажите слово – и я смоюсь.
– Нет… вы мне не в тягость. – Она вдруг страшно рассердилась на себя за то, что произнесла эту фразу чересчур пылко.
Какой-то толстяк в кожаной шляпе с перышком натолкнулся на нее, и она отступила на шаг. Девица в мини-юбке с толстыми пурпурными от холода ногами обошла ее, не отрывая глаз от молодого человека, жующего резинку. И Хельга вдруг почувствовала прилив гордости: он даже не взглянул на эту девицу, тряхнувшую длинными непромытыми волосами, когда она поравнялась с ним.
После паузы Хельга сказала:
– Я как раз собираюсь завтракать. Вы голодны?
Улыбка стала еще шире.
– Ясное дело, и даже очень. Проблема в том, что я сейчас на мели. Два дня ничего не ел.
Она помрачнела. Умный мальчик, нечего сказать! Подцепил на улице одинокую женщину, по возрасту годящуюся ему в матери, и тут же закинул удочку.
– Что ж, двое – это уже компания. Я не люблю есть в одиночестве, – сказала она. – Идемте.
Она повернулась и зашагала по улице, пока не дошла до первого дешевого ресторана. Он шел следом, и она слышала, что он напевает какую-то мелодию. А чего ему не петь? Идет обедать за чужой счет.
Она толкнула тяжелую стеклянную дверь и остановилась. Никогда прежде ей не доводилось бывать в заведениях такого низкого класса. Но раз надо покормить его, то она будет кормить его здесь. Не вести же в отель. Можно представить, какая у метрдотеля будет физиономия, когда он увидит ее вместе с этим типом в своем роскошном ресторане.
Она оглядела зал. Везде сидели люди и ели, и она с огорчением заметила, что здесь нет столиков на двоих. Каждый на шесть человек, и за каждым люди.
Однако парень, похоже, ничуть не смутился. Он подхватил ее под локоть и провел к столику, за которым сидела чета пожилых немцев с неуклюжей и некрасивой дочерью и прилежно поглощала вареные сосиски с квашеной капустой.
Хельга скинула манто, и они уставились на нее во все глаза. Парень подхватил манто и бережно повесил на крючок, вбитый в стенку у столика. Они уселись напротив. Она обнаружила, что сидит бок о бок с отцом семейства и даже чувствует исходящее от него тепло. Парень же оказался рядом с девушкой, которая сперва смущенно от него отодвинулась, а потом, глупо улыбаясь, пялилась на него уже вовсю. Он этого не заметил, он искал глазами официанта. Напряженное выражение лица и туго обтянувшая скулы кожа подсказали Хельге, как он голоден, и ее кольнула жалость.
Наконец официант подошел. Бросил на стол два меню и тут же отошел обслужить соседний столик.
Парень взглянул на написанное от руки меню и скроил гримасу:
– Этот