Рассказы геолога. Анатолий Музис
с небольшой добавкой картошки мог бы отвлечь от любых мыслей. Но мамонтовое кладбище!..
Нюкжин торопливо обгладывал утиные косточки и думал лишь о том, что удача набрести на него выпадала далеко не каждому.
Они быстро сняли лагерь и объехали озеро.
– Вот здесь, под обрывом, – указал Кеша.
Нюкжин пошел по отмелому берегу. Он хотел для начала просто осмотреть его, но уже через несколько шагов остановился и присел на корточки. Из под илистых наносов проглядывали витиеватые узоры, подобные древнеарабским иероглифическим письменам.
Нюкжин осторожно очистил их пальцем. Эмалевые узоры заблестели на солнце.
– Похоже на зубы лошади, – сказал Кеша. Он стоял наклонясь над Нюкжиным, стараясь понять, что заинтересовало начальника.
– Это и есть челюсть лошади, только древней, – подтвердил Нюкжин.
– Ясно, что древней, – сказал Кеша. – Сюда от Колымы на лошадях сейчас не ходят.
– Древней, это значит что ей двадцать-тридцать тысяч лет. А то и все шестьдесят!
– Ну-у? – удивился Кеша.
– А вот рядом еще зубы… И кости. Тоже лошади… А вот обломок рога древнего оленя…
Было еще множество других костей – берцовые и тазобедренные, обломки ребер и черепов, и зубы мамонтов и лошадей.
Нюкжин не удержался, начал подбирать наиболее интересные находки. Вскоре он уже прижимал к груди целую охапку и наблюдательный Виталий спросил:
– Бивень, я знаю, ценится. А какой прок от зубов?
– Бивень, как раз, научной ценности не представляет, – наставительно сказал Нюкжин. – А по зубам определяют тип животного и, следовательно, возраст пород в которых они захоронены.
Бивень мамонта
– Тогда мы отпилим бивень? – спросил Виталий.
Варварство, конечно! А как запретить?
Виталий побежал к вездеходу за пилой. А Нюкжин продолжил поиски. На отмели подобрали каждый зуб, каждую косточку, промаркировали, обложили технической ватой, запаковали в бумагу и уложили в ящики. Затем Нюкжин расчистил и обследовал обрыв, описал его и отобрал образцы.
Донилин напомнил:
– Давайте обедать. А то сами костьми ляжем.
Да! Кешины утки не продержались и до полудня. Однако к пяти часам отобедали. Настроение было приподнятое.
– Поедем? – предложил Нюкжин. – Время есть.
– Поедем, – поддержал Кеша. – А то вроде лагерь зря снимали.
– Еще скважину успеем пройти, – добавил Донилин.
После такого удачного дня сидеть в мягком кресле вездехода, мчаться вперед, ощущая скорость и дорогу, и – как поется в песне – "в глубь породы взглядом проникать"…
Исследователей давно занимала причина массового захоронения костей крупных животных. Одни считали, что они тонули в оттаявших после ледникового периода суглинках, другие, что их захватил врасплох потоп, третьи, что причина гибели – болезни.
Вездеход встряхивало, сбивая мысли с логического хода. Место стало холмистей. Стланник накатывался мохнатыми бурыми валами.