Джем и Дикси. Сара Зарр
единственным, что действительно было только моим. С чего они вообще взяли, что у меня есть за душой хоть что-то, чем можно было бы поделиться?
Я делаю короткую затяжку, вызывающе смотря на бездомного. Почти вынуждая его попросить.
Но он не просит. Опустившись на противоположный край скамьи, он кутается в свои многочисленные одежки и смотрит на мусорку. Тот факт, что он даже не пытается со мной заговорить, даже хуже, чем попытки попрошайничать. Я поворачиваюсь и пристально смотрю на него, надеясь, что он почувствует это, обернется и заметит меня.
Он не двигается. Мои глаза начинает щипать от накатившего на меня острого, обескураживающего чувства.
Я докуриваю сигарету, прячу пачку в карман и нащупываю там несколько монет – сдача от покупки тех пончиков. Сама не понимая, что делаю, я подхожу к бездомному и протягиваю ему четвертак и два пятака.
Он наконец-то поднимает на меня глаза и смотрит остекленевшим, отсутствующим взглядом.
– Бери, – говорю я.
Его руки вцепляются в поношенную ткань одежды, и он замирает на месте.
– Это деньги, держи.
Может, он сумасшедший? А может, он просто ослеп и не видит.
– Мне они не нужны, – отвечает он хрипло и коротко.
Мелочь в моей ладони наливается свинцом и становится невыносимо тяжелой. Мне так отчаянно хочется, чтобы он захотел взять их. Мне так хочется, чтобы кому-нибудь – кому угодно! – хоть что-то было от меня нужно.
Он молча отворачивается и продолжает сверлить взглядом мусорку.
Я кладу холодные монеты на скамейку и ухожу.
5
Дикси рассказывает все маме почти сразу. Как я и думала.
В ночь понедельника я долго ворочаюсь в кровати, не в силах уснуть. В этот день я вела себя в школе еще более странно, чем обычно, и теперь мысли об этом жалят меня, как рой диких пчел. О чем я только думала, когда спрашивала Питера Чина, откуда у него кроссовки? Кто тянул меня за язык? Это же были просто кроссовки, пусть и новые, пусть и с необычным дизайном. Но я, непривыкшая к шопингу, не имела ни малейшего понятия, где такие можно найти. И просто выпалила первое, что пришло в голову. Естественно, он меня проигнорировал.
Когда Дикси возвращается домой, я притворяюсь спящей. Я понятия не имею, где ее носило на этот раз, да мне и неинтересно, если честно. С тех пор как мама стала работать в ночную смену, сестра решила, что теперь ей можно все. Она уходила и возвращалась, когда ей вздумается. Мама ничего не знала о ее ночных похождениях: каждый раз Дикси оказывалась дома до ее возвращения.
Лежа в кровати с зажмуренными глазами, я слышу, как Дикси переодевается в пижаму. И уходит, оставив дверь в комнату открытой. Через пару минут из гостиной доносятся звуки включенного телевизора. Я сама не замечаю, как отключаюсь под бормотание очередной передачи. Меня будит новый громкий звук – хлопок входной двери, за которым следуют короткие щелчки закрывающегося замка и звон брошенных на стол ключей.
– Привет, детка. – Голос мамы, доносящийся из гостиной, звучит устало, но отчетливо: она