Любовь. Виталий Курамшин
ваше любимое увлечение?», он бы ответил: «Женщины». И это не было бы пустой бравадой, хвастовством или наглядным желанием погасить свои комплексы. Так оно и было. И что удивительно, Александра нельзя было назвать ни красавцем, ни «симпатягой»; роста он был среднего, особыми атлетическими качествами не обладал… да что там, никакими атлетическими качествами он не обладал. Но была в нем эта обаятельная изюминка, что валила с ног представительниц противоположного пола. Да что мы расписали его. Бабник! И точка.
Вот такой удивительный дружеский состав. Почетный семьянин, с самого начала любящий свою жену, родившую ему четырех детей, замкнутый в себе сумасшедший влюбленный, боготворящий лишь одну женщину, которая его оставила, и бабник, которому не нужна ни семья, ни единственная женщина.
– Прошла зима, за ней весна, и наступило лето! – пропела девочка, заглядывая в окна квартиры Леонида.
– Это серьезно? – спрашивал Леонид жену.
– Почти год, – ответила она. – Похоже на то.
– Чую…
– Да что ты все чуешь-то. Полгода у тебя что-то и ты…
– Не кончится это добром.
– Что? О чём ты? О свадьбе?
– Тебе не кажется, что ты слишком спокойно задаешь этот вопрос?
– А как мне его задать? Раскричаться и рассказать о том, что я что-то чую?
– Не смешно.
– Так не будь смешным! Ребенку двадцать два года.
– Тогда время…
– Ну, конечно, а он еще и китаец!
– Я давно об этом молчу.
– Слишком громко молчишь
– Прошла зима, за ней весна, и наступило лето! – пропела девочка.
– Да что это за черт! – воскликнул Леонид.
– Может тебе отдохнуть. Вон, в Турцию, как Сашка.
– Нельзя. Нужно…
– Что? Охранять границы?
– Хватит уже.
– Просто скажи, Чен тебе нравится?
– Да… Нравится.
– Тебе достаточно было времени его изучить?
– Да, милая, более, чем.
– Чем ты не доволен?
– Всем я доволен.
– Скажи.
– Дорогая…
– Ну, скажи.
– Я боюсь потерять дочь! – воскликнул Леонид.
– Всё! Спать!
– Прошла зима, за ней весна, и наступило лето! – пела девочка.
Лето только наступило, а Александр уже вернулся с курорта. Побывал он в Турции… Побывал и… На работе его все знали и ждали… А он молчал… Как партизан, как рыба. У него даже выражение лица сменилось. И он молчал…
Молчал неделю, месяц…
В июле он уехал в Санкт-Петербург в длительную командировку.
Как-то Леонид сидел вечером дома и проверял расчеты, присланные Александром. Он то и дело смотрел на часы. Было поздно, а Женя до сих пор не вернулась домой. Что-то его начало терзать. Он то и дело подходил к жене и спрашивал, звонила ли дочь.
– Телефон свой на зарядку сначала поставь, – с укором сказала ему Ксения.
– Ах,