Тень ивы. Александр Николаевич Курмузаков
в черную юбку и белую блузку, поднялась со своего места, обернулась лицом к залу, взмахнула рукой, а потом прижала палец к губам. Какое там! За ее спиной на край сцены выскочил Михаил Пиднель и задирижировал совсем по-другому, словно подбрасывая ладонями невидимый шар вверх.
– Балдеж! – закричала Ритка Игорю прямо в ухо.
Были там и смешные пародии на президента Горбачева, импровизации на рояле, скрипке, даже виолончели, выступление волосатого поэта с собственными стихами, из которых он запомнил фразу: «Любить вам рано, нам сказали, тогда скажите, жить пора?». Потом снова рокеры, еще танцы наподобие синхронного плавания, только без воды – короче, все, что не имело никакой связи с жизнью Игоря, с жизнью их улицы, города. Какой блеск длинноногих девочек, какие страсти, какая надрывная школьная любовь? Он знал о таком, но всегда знал, что эта яркая жизнь не для него. Для него – продуктовые талоны, «заказы», как их называли, отключения электричества, переполненные утренние автобусы и трамваи по дороге в школу, постоянное ощущение, что зима не кончится никогда.
И чем больше он злился на радостных и красивых артистов, тем больше радовалась Ритка, а уж когда на сцене появилась совершенно ослепительная хрупкая девочка, длинноволосая, смуглая, с баяном в руках, и заиграла «ламбаду», вселенскую песню номер один того года, все вокруг, и Ритка тоже, захлопали в такт в ладоши.
Несколько преподавательниц, по преимуществу в возрасте, закрыв уши руками, поднялись и вышли из зала. Это еще больше разозлило Игоря: получалось, он заодно с этими противозными училками.
А девочка на сцене, не делая перерыва, перекинулась на какую-то другую мелодию, куда более грустную, но тоже ритмичную, и вдруг из кулисы выпрыгнул их Пиднель – босиком, в черных свободных брюках, с голым торсом и накрашенным чем-то белым лицом. Он завертелся на одной ноге, привставая и дотягиваясь рукой до чего-то невидимого. И как будто неожиданно для девчонки с баяном, а уж точно – для всех них, его одноклассников, он взлетал и падал, разбегался, крутился и парил, отвечая своими движениями на каждый поворот мелодии баяна. Он закончил свое выступление сначала упав перед музыкантшей на колено, потом, когда она оторвала руки от клавиш, поднялся и приблизил свое лицо к ее лицу, опустив глаза. А она смотрела на него.
И хотя Игорь испытал чувство неловкости от этого неуклюжего артистизма, зал захлебнулся от восторга. Игорь увидел, что Ритка смотрит на сцену не мигая, сжав руки под подбородком. Он встал и, встречая недовольное сопротивление колен сидящих, полез к выходу. Из коридора он прошел за кулисы, подождал, пока смуглая девочка ушла за женскую перегородку. А потом догнал уходящего Михаила, тронул его за плечо и, когда тот повернул к нему свое забеленное лицо с сияющими в черных тенях глазами, ударил его, целясь в нос. Он превратил все свое тело в ядро, летящее в цель. Как учил Ким. Но в этот же миг Игорь с ужасом почувствовал, что ядро летит в пустоту, увлекая за собой все его набитое мышцами тело, рука проваливается вниз, а лицо натыкается на металлическую ручку двери.
Боль