О чем ты молчишь?. Анна Мельдельштейн
золотыми запонками с аметистом; на бёдрах виднеется темно-синий ремень, отлично подходящий под цвет обтягивающих джинсов и темно-коричневых туфель.
– И я тебя люблю, принцесса, – шёпотом произнес Кэм, наклонившись к её пульсирующей шее.
Это заставляет Амелию зардеться краской. Нет! Полыхать!
– Не перебарщивайте, мистер директор, – чуть задыхаясь от страха, произносит она, чувствуя, бешеное биение сердце со скоростью равной быстроте света.
Впервые это чувство застало Амелию врасплох, когда родители оставили их с подружками в Верхнем Хэмптоне (как будто под присмотром старшей кузины), а к Девидсонам приехала куча родственников. Мальчишки играли в футбол на поле, и мяч каким-то образом перелетел через их забор. Понятное дело, что его нужно было забрать.
До сих пор в памяти яркое воспоминание: Амелия увлеченно читает книгу на шезлонге, как вдруг у кустарников с шиповником «бум», жуткий грохот. Она в страхе свойственном 10-летней девчонке оборачивается и видит Кэма.
Он весь в ссадинах, колючках, но с невозмутимым видом говорит: «Не подашь мой мяч?».
Каждый раз вспоминая это, она окунается в тот момент и ощущает, как вновь потеют ладошки от напряжения.
Наверное, это был самый запоминающийся момент в её жизни, что звучит странно: ведь случались вещи и поважнее…
Ближе к ночи кузина так и не вернулась, поэтому мальчишки, заметив девчачьи посиделки в окне первого этажа, решили над ними подшутить. Главарём был Кэм. Они перелезли всё через тот же забор, прокрались через дверь, которую девочки благополучно забыли закрыть, и вбежали в кухню с криками. Девчачий визг, должно быть, услышали в Аризоне.
Тогда Кэм впервые обнял Амелию. Конечно, неосознанно. Однако для неё это стало чем-то большим, нежели глупое ребяческое прикосновение.
– Ладно, расслабьтесь, молодёжь, я вчера немного перебрал, – и в то же мгновение Кэм подхватил Лу, кружа ее в танце, – эй, кто у нас тут самая любимая сестричка?
– Я, я, я! – заливаясь смехом, закричала Лу.
– Садитесь за стол, – как всегда грозно произнесла миссис Деви, иначе подействовать на ее неугомонных детей не представлялось возможным.
Пока все усаживались, Амелия пристально вглядывалась в лицо Кэма и размышляла, что вот он – человек, при виде которого она трепетала все эти годы, была рядом; он такой глупый и несносный; как Деви собрался доверить ему фирму? У него ведь все думы только о вечеринках.
Довольно! Я ведь с Джонни… Странные мысли навеяли.
– Амелия, ты здесь? – прерывая размышления, завопила Лу на всю столовую, дернув ее за рукав блузы.
– А, да, да. Что такое? – Амелия потянулась за бокалом и случайно задела Кэма, что привело к неловкому молчанию.
– Та-а-ак, кому фасоль, ребята? – Деви как и всегда разряжал напряженную обстановку.
– Кристофер, я собиралась сказать… – не успев договорить, Амелия заметила, что все внимание внезапным образом