Мальчики есть мальчики. Как помочь сыну стать настоящим мужчиной. Майкл Райхерт
все шло гладко. Дэвид поначалу недоверчиво относился к любви, которую пыталась проявить его мать, а Лили с трудом сдерживалась, чтобы не бранить его за дерзкое поведение и за то, что он не ценит ее стараний. Но когда Дэвид подрос и начал интересоваться девочками, я поднял ставки. И объяснил ему: отношения с матерью – чувства к ней, опыт близкого общения и проявляемое доверие – станут основой для его взаимоотношений с женщинами. Я посоветовал ему выстроить здоровые, близкие отношения с матерью, чтобы они оба смогли забыть о болезненном прошлом. Кроме того, я запретил ему плохо обходиться с сестренкой. Шло время, и, с активной поддержкой матери, Дэвид избавился от дурных привычек, приобретенных в ранние годы своей жизни.
Когда Дэвид был уже девятиклассником, за несколько месяцев до Дня благодарения мы перестали с ним видеться; тем не менее в праздник я получил электронное письмо от его матери:
«Я всего лишь хотела пообщаться с вами по поводу Дэвида. То, что мне так долго не приходилось связываться с вами, – добрый знак. Как бы то ни было, Дэвид изо всех сил работает над собой. Надеюсь, прислав это письмо, я не спровоцирую действие закона подлости. Я часто думаю о вас и о том, как сильно вы ему помогли. А теперь, наконец, я пожинаю плоды своих стараний. Дэвид намного сильнее привязался к своему отцу и ко мне. Он стал чуть лучше относиться к сестре. (Кажется, он не начнет искренне любить ее до тех пор, пока она не вырастет.) Кроме того, он начал вести себя ответственнее и научился признавать свои ошибки. А важнее всего то, что он позволяет мне быть его матерью. Словами не выразить, насколько я вам благодарна. Ваша помощь была бесценна!»
Семья Дэвида оказалась в беде, а сам мальчик чуть не сошел с пути окончательно, пустив жизнь под откос. Оценивая этот случай, я сделал вывод, что кризис в семье случился из-за ошибки в суждениях родителей: они были уверены, будто их сын ведет себя плохо по собственной воле и всего лишь проверяет, как долго его мать и отец продержатся в яростной борьбе за влияние. В конце концов родители убедили себя, будто лучшая реакция на плохое поведение сына – это принуждение и нравственное порицание.
Мое вмешательство подразумевало прямо противоположное направление мысли: я предположил, что мальчики по природе нуждаются в доверительных отношениях с родителями. Я расценивал Дэвида как ребенка, травмированного тем, что его отвергла мать, которая не могла разобраться в своих чувствах и потому сдерживала их. Я говорил с ними обоими о проблемах, с которыми Лили столкнулась сразу после родов, задавших пагубный тон ее отношениям с сыном. Дав Дэвиду осознать несправедливость обвинений со стороны его родителей, а Лили – проявить любовь к сыну и добиться его уважения, я позволил обоим убедиться в том, что понимаю их. После чего сумел надавить на Дэвида, дабы тот начал вести себя лучше: мне удалось вдохновить его стать таким мужчиной – старшим братом, сыном, учеником, спортсменом, – каким он всегда желал быть.
Если семья