Чужие дети. Сборник лирических рассказов. Роман Сергеевич Ударцев
либо покойником, либо психом. Запомни, Бог для тебя этого не хочет!
– Я не верю в Бога! – все ясно, нищенствующий проповедник, а я-то возомнил, что встретился с потусторонней силой, высмеял я себя.
– Веришь, только ты об этом забыл. – дед повернулся лицом к полной Луне.
– Бога нет! – выкрикнул я.
– Так уж нет? – бросил дед через плечо и пошел в небо, на фоне огромного лунного диска его было отчетливо видно. Как по дороге шел. Я стоял, смотрел на уменьшающуюся фигурку и прошептал:
– Бога нет?
Подарок.
День не задался с утра, было еще темно, когда ее разбудила ноющая боль в животе. Добредя до туалета, она поняла, что начались месячные, а это значило, что три дня будут отвратительными. Провалявшись в кровати до семи, Света, охая и кряхтя, побрела на кухню, шансов заснуть все равно не было. Кофе горчил, а мысль о еде вызывала тошноту. Знать бы какой гад придумал менструацию, придушила бы на месте, мрачно думала она.
Ира как всегда улыбалась с холодильника, но ее взгляд показался Свете мрачным. Она отвернулась от фотографии. Включила телевизор, попала на выпуск новостей и меньше чем через минуту выключила, та же нарезка ужастиков в реальном мире, что и всегда.
Навела марафет, посмотрела на часы, без двадцати восемь. Что за идиотские выходки организма, думала она, в рабочий день еле глаза продираешь, а сегодня не спится. Потом вспомнила, что сегодня День Посещений и настроение из плохого стало отвратительным. Ей как учителю приходилось иногда, примерно раз в квартал, ходить домой к родителям некоторых учеников. Она бы с удовольствием переложила это сомнительное дело на другого, но….
Ладно, Светлана, одернула она себя, это как в прорубь нырнуть, раньше начнешь, раньше закончишь. И подумала, что общение с некоторыми родителями скорее напомнит о нырянии не в прорубь, а в выгребную яму. Вот с них и начнем, приказала она сама себе.
На улице снег перемешался с грязью, осень никак не хотела заканчиваться, а зима наступать. Света запахнула пальто и пошла к Григорьевым, можно было выйти на проспект Конева и подъехать остановку, но учительница пошла пешком. Во-первых, хотелось оттянуть визит в квартиру алкашей, да и при ее зарплате лучше чаще дышать воздухом, так дешевле.
Людей на улицах почти не было, в Вологде народ серьезно относился к выходным дням, так что часов до девяти все спали. Но застать папашу и мамашу Димки Григорьева в более-менее трезвом состоянии в другое время нереально. Светлана размышляла о детях в ее классе, тот же Дима, мальчишка умный и шустрый, мог бы учится на «отлично», если бы дома им занимались. К сожалению, единственное воспитание которое он получал от родителей это побои. Даже сейчас она не была уверенна, что поступает правильно, может она только их спровоцирует на насилие, Димка был просто в ужасе, когда она сказала что зайдет к ним домой.
Света поджала губы, нет, думала она, я этим гадам, не дам издеваться над ребенком. Все-таки она была учителем, что называется «от Бога» и переживала