Долгое эхо войны. Жанна Светлова
думал он. – Почему мне так не везет. То меня Таисия доставала своими выходками, теперь родной брат. Но я дал слово маме, что не брошу его. Я это слово держу, хотя брат уже не ребенок и должен сам себя содержать. Я же, постоянно переводя ему деньги, делаю из него тунеядца, не желающего думать о заработке хлеба насущного. Работает, потому что его держат там по моей просьбе. Видно, он решил сесть мне на шею основательно. По крайней мере, на период моего отпуска точно».
Венедикт уселся в беседке возле своего корпуса и размышлял, что же теперь ему делать.
Он решил не разговаривать с Женькой, если тот все же приведет даму в дом на ночь. Нужно показать брату, что он старший и, если ему не нравится здесь, я завтра же куплю ему билет домой. Никаких денег больше не посылать! Пусть сам зарабатывает. Ему уже тридцать лет, а он все ищет, кому сесть на шею.
На следующий день Женька прилетел к проходной санатория и, вызвав его, попросив ссудить деньжат на питание.
– Твое питание в столовой для сотрудников я оплатил на весь срок нашего пребывания.
– А я не хочу питаться в столовой!
– Пожалуйста, можешь питаться в ресторанах. Но только за всей счет.
– Жадность заела! Зачем тогда приволок меня сюда? – заорал на него брат.
– Если ты хочешь уехать, то замени этот билет на другую дату.
Венедикт вынул из кармана билет и подал Евгению. Но тот не взял его.
– Ты брал, ты и меняй. А я свое время тратить на очереди в кассе не собираюсь.
Венедикт повернулся и пошел к своему корпусу. Братец одумался и позвал:
– Дай мне денег на питание и на дорогу, Веня.
– Денег не дам, питаться можешь в столовой. Билет возьми и ко мне больше не приходи. За комнату я заплатил.
Венедикт вложил в руку Евгения билет и быстро ушел.
Братья не встречались и не разговаривали, но Венедикт знал, что Женя ходит на завтраки и обеды в столовую, и его мучала мысль, ужинает ли он. Вдруг он сидит голодный. «Но, с другой стороны, – думал Венедикт, – я, будучи студентом, никогда не просил денег ни у матери, ни у старшего брата. Просто сам подрабатывал, разгружая вагоны или участвуя в театральных массовках», куда его приглашали с удовольствием, потому что он был прекрасным гимнастом и отъявленным театральном.
Перед окончанием срока санаторного лечения Евгений объявился. Он, по его словам, решил уладить их отношения, чему Веня обрадовался чрезвычайно и пригласил брата в ресторан, заказав отличный ужин, после которого они вместе бродили по городу и в заключение пошли на танцы в санаторий. Сосед Венедикта уже уехал, и Веня оставил брата ночевать в своей палате. Женя уезжал днем, а Венедикт вечером. Ему хотелось самому проводить брата, поговорить с ним серьезно о его будущем. У него с души свалился тяжкий груз после примирения с ним. Он уснул совершенно успокоенным и проснулся перед самым завтраком.
К его огромному удивлению Женьки в номере не оказалось.
После завтрака он помчался к нему на снятую для него квартиру, но был совершенно ошарашен словами