Отчий дом. Евгений Чириков
Павел Николаевич, посмотреть! Присядьте поближе!
Елевферий начертил на бумаге две пересекающиеся под острым углом прямые линии и обозначил точку их скрещения буквой «3».
– Земля! – пояснил он и пометил буквами «ИС» и «НГ». Получился такой геометрический чертеж.
Потом Елевферий стал пояснять его:
– Здесь буквой «И» обозначена интеллигенция, она идет к букве «С», то есть к социализму. Буква «Н» обозначает народ, который идет к букве «Г», то есть ко Граду Незримому или Царствию Божиему на земле. Как видите, обе дороги сперва идут в одну сторону и все сближаются, пока не скрестятся и не сольются в точке «З». Вот здесь и кроется обман и опасность: у мужика тут – земля, а у революционеров – «Земля и воля»! Поняли? Народ через землю намерен по своей линии идти – ко Граду Божьему, а интеллигенция через ту же землю намерена тащить народ в царство социализма. Вот тут и сидит хитрая механика-то! Как сойдутся дороги-то в точке «З» – большой соблазн у народа будет за друзей и праведников принять волков в овечьей шкуре! Значит, надо сего перекрестка либо миновать, либо прийти туда раньше революционеров, предупредить их! Торопиться надо, Павел Николаевич: дороги-то все сближаются, точка-то опасная недалеко уж… Се жених грядет во полунощи, и блажен раб, иже обрящет его бдяща, как сказано в писаниях…
– Схема остроумная и убедительная, но она открывает давно уже открытую Америку, – сказал Павел Николаевич. – Дальновидные государственные люди давно указывают на необходимость коренной земельной реформы. К сожалению, таких дальнозорких у нас мало и слушать их наши чиновные мудрецы не хотят… Вместо земельной реформы и увеличения наделов увеличивают количество урядников, губернаторскую власть и даруют земских начальников, полагая, что вместе с этим на русской земле водворится мир и в русских человецах – благоволение…
– Один в поле – не воин! – добавил Павел Николаевич после паузы и, вздохнувши, тихо вышел из флигеля.
Не спалось в эту ночь Павлу Николаевичу. Странно! Ничего нового простоватый Елевферий не сказал ему, но геометрическая схема произвела на него впечатление. До сих пор Павел Николаевич привык и в специальной литературе, и в докладах ученых специалистов видеть правду о земле в сотне скорлупок из затейливых цифр, статистических выкладок, туманных фраз, уснащенных различными терминами и иностранными словами, вообще так замаскированной, что никаких страхов не рождалось; а теперь, в этом схематическом оголении, эта правда вдруг взбудоражила всю душу такой острой тревогой, словно она подкарауливала вот тут где-то, в темном дворе с его закоулочками, дворовыми жилыми постройками…
– Кто тут ходит? – испуганно вскрикнул Павел Николаевич, вздрогнув всем телом и душой.
– Мы эта, караулим…
– Что же ты бродишь?..
– Караул держим…
– Ты обходи усадьбу, а… нас никто не украдет…
Никита вздохнул и пошел в темень. Застукала его колотушка, сдваиваясь эхом в ночной тишине, и поплыла все дальше и дальше…
Вся ночь, темная и