Отчий дом. Евгений Чириков
надвинулась темнота, когда через черные кружева безлистного сада сверкнули огни в усадьбе. Подъехали к воротам. Прежде чем отворить ворота, караульный мужик Никита, лет десять уже служивший на барском дворе, подбежал к господам и таинственно доложил:
– А у нас всякого начальства понаехало до пропасти. Везде печати приложили и чтобы ни туда ни сюда.
Потом отворил ворота, и тройка шагом подошла к крыльцу. Едва хозяева вошли в дом, как к воротам подъехал конный жандарм, издали следовавший за кудышевской тройкой.
Никита вышел за ворота, посмотрел в потемневшие небеса с мигавшими уже там и сям звездочками, помялся около привязывающего верховую лошадь жандарма и заискивающе полюбопытствовал:
– А что это: в гости али по каким делам приехали начальники?
– Тебе помолчать надо. Овес у вас есть?
– У меня нет, а у господ как не быть овсу! У них всего много. Ночуете, видно, у нас? А правду почтовый ямщик сказывает, будто в Питере опять царя убили?
– Убить не убили, а пытались.
– Очень даже просто. Чудны дела Твои, Господи!
Помолчал и опять точно пощупал жандармского унтера:
– Вон наша куфарка баит – не гости, а с обысками приехали. А я ей и говорю: поди, наши господа не воры и не разбойники, чтобы их обыскивать! Баба, конешно, глупая…
Жандарм поймался на заброшенную мужиком удочку:
– Всякие господа бывают. Другие не лучше разбойников. Императора Александра II образованные люди убили… И теперь покушение на здравствующего студенты произвели…
Мужик покачал головой и охнул. Вздумал было еще кое о чем начальственного человека выпытать, да тот вдруг вспомнил, что он – при исполнении секретных обязанностей:
– А ты вот что: прекрати эти разговоры! Дела государственные тебя не касаются.
Мужик решил подальше от греха уйти и поплелся от ворот по ограде, но жандарм остановил:
– Не смей отлучаться: можешь для допросу понадобиться.
Мужик испугался. До этой минуты он резко отделял себя от господ и чувствовал себя просто созерцателем загадочного происшествия в барском доме, а тут вдруг – «не отлучайся!».
– Дела господские… Мы люди темные, делов ихних не понимаем и не касаемся. Что нам прикажут, то мы и сполняем.
Никита притих. Робко посматривал на барский дом, в окнах которого пробегали огни. Там происходило что-то непонятное, угрожающее даже и ему, Никите, – «допрашивать станут!». А кто Богу не грешен, царю не виноват? И тут Никита вспомнил, как года два-три тому назад летом, ночью, он слушал барские разговоры про убийство царя Ляксандра-ослобонителя:
– Вот они, образованные-то господа!
Из деревни сбегались любопытные, цеплялись за решетку ограды и, переговариваясь, смотрели, что делается на барском дворе.
Глава XVI
Когда Кудашевы с ребятами ввалились в отчий дом, то сразу почувствовали, что не они сейчас здесь хозяева. Вместо лакея, любимца старой барыни, старичка Фомы Алексеича, носившего бакенбарды, их встретил усатый