Стратегия долгосрочного процветания. Коллектив авторов
как приглашение к дискуссии. Может быть, чуть излишне эмоциональное.
Западный мир давно не является ориентиром как мир низких налогов. Уровень налогового бремени (Total tax and contributions rate,% of profit), согласно Paying Taxes (Doing Business project, World Bank) 2017 и 2018 годов, в России составляет 48,9 %, что сопоставимо с США (43,8 %). А среди западных стран есть не только страны с существенно низкими налогами (Канада–21 %, Швейцария – 29 %, Великобритания–33,7 %), но и существенно более высокими (например, Франция–66,6 %, Италия–65,4 % или Испания–58,2 %)[8].
Неспособность сбалансировать бюджет правительств ведущих стран Запада и логически несостоятельные объяснения приемлемости или чуть ли не необходимости постоянной инфляции. Избыточное регулирование бизнеса и вмешательство в семейную жизнь. Политические партии и пресса на содержании у бюрократов. Маячившая тогда – еще на далеком горизонте – угроза обрушения пенсионных систем, а затем и всей громоздкой конструкции государства всеобщего благоденствия. Столь знакомая нам идея заботы о бедных из чужого кармана.
Тлеющие угли национальных и религиозных конфликтов. Странности сочетания свободы слова, совести, академических свобод с принудительными «ценностями» политической корректности, феминизма, мультикультурализма и морального релятивизма. Все это по сравнению с нашими проблемами казалось чем-то далеким и почти забавным в своей несопоставимости с остротой и масштабом наших проблем.
Проблемы же «арабского народа Палестины», «Гондураса» и политкорректности в отношении единственной «религии мира» казались просто наивной глупостью[9], напоминавшей избитые сюжеты из наших анекдотов 70-х годов. Притом что сами намерения избегать сегрегации меньшинств, оскорбления их чувств казались бесспорными ценностями, полностью нами разделяемыми.
Проблемы соотношения демократии и экономических реформ воспринимались скорее как данность, как экзогенный фактор. Одновременность демократических и экономических реформ была предопределена, по-видимому, недоступными для понимания критиков факторами, данные и информация о которых также ускользнули из-под их профессионального взгляда: такие как статистика урбанизации, информация о появившемся ограниченном, но чрезвычайно широко распространенном пространстве частной жизни (маленькие, но отдельные квартиры, маленькие, но практически собственные дачные участки). Наконец, о несравнимой с полуграмотным в первые годы дэнсяопиновских реформ Китаем информационной средой в России на рубеже 80-90-х годов (заметная доля населения, регулярно слушающая западные радиостанции; заметная доля населения, читающая по-английски и т. п.).
После 11 сентября 2001 года Heritage Foundation и их единомышленники[10] вдруг оказались «правыми фашистами», хотя их правота в сочетании с умеренностью, если не сказать с робостью в форме представления взглядов, выглядела более чем очевидной.
Нарастающая волна требований внедрения социалистических рецептов на Западе пугающе
http://www.doingbusiness.org/~/media/WBG/DoingBusiness/Documents/Special-Reports/Paying-Taxes-2017.pdf или http://www.doingbusiness.org/data/exploretopics/paying-taxes
Хотя Пол Рубин предупреждал еще в 1994 году, что «политкорректность» к вежливости никакого отношения не имеет, зато имеет отношение к уничтожению свободы слова [Rubin, 1994]. Сегодня многие мейнстримные и даже левые политики, такие как бывший президент Б. Обама, встревожены современным состоянием дел в университетах (см. материалы лекций канадских профессоров Norman Doidge и Jordan Peterson: https://archive.org/details/youtube-OxslBI3hNFQ).
Ричард Чейни (Richard (Dick) Cheney), Беньямин Нетаньяху (Benjamin Netanyahu), Айян Хирши Али (Ayaan Hirsi Ali) и многие другие умеренные консерваторы и правоцентристы.