Его второе я. Книга 2. Отражение. Ольга Грон
что он хотел мне сказать? Извиняться он не собирался, но меня не трогал даже пальцем, хоть я и ощущала его дыхание у своей щеки.
– Так что ты хотел? – перешла я в контратаку. – Если тебе ничего не нужно, пойду, пожалуй, отсюда.
Я развернулась, чтобы сбежать от него, но Макс вдруг схватил меня за руку.
– Постой! Понимаешь ли… Я не помню, что произошло. Я действительно не помню некоторых событий.
– Чего ты не помнишь? Как издевался надо мной вместе со своим Тиреллом? Этого ты не помнишь? – Я даже подскочила на месте от бешенства. – Как насиловал, тоже не помнишь? Не считай меня такой глупой!
Он расслабил руку, затем удивлённо сверкнул глазами. Замолчал, обдумывая мои слова. Я не верила ему, хотя это вполне бы могло объяснить некоторую странность его поведения.
– Вот теперь я точно ухожу!
Я рванула за дверь, влетела по коридору в свою маленькую каюту и упала на кровать, понимая, что по щекам слёзы текут. Глотнула пробежавшую по приоткрытым губам солёную каплю, затем уткнулась головой в подушку.
Перед глазами одна за другой вставали картины тех дней с Максимилианом, словно это произошло только что. Зачем он опять надо мной издевается, врёт мне? Играет, словно кошка с мышкой, вводит в заблуждение. Думает, удастся всё спихнуть на вымышленную потерю памяти? Ну уж нет! Я никогда не поверю ему. Со мной этот номер не пройдёт. Видно, Максу что-то нужно от меня, раз он так странно ведёт себя. Хотя, можно ведь было просто попросить прощения. Это не значит, что я смогла бы всё забыть, но было бы честно по отношению ко мне.
Поток слёз иссяк – они просто закончились. Теперь моя грудь подрагивала, сопровождая беззвучную истерику. Двигатели равномерно гудели, потом я ощутила лёгкий толчок корабля, который заставил меня вспомнить о том, где я нахожусь, и прийти с себя. Но я так и не поднялась. Легла на бок, согнув ноги в коленях, обняла их, прижала к себе.
Взгляд остановился на небольшом иллюминаторе, за которым виднелись далёкие звёзды, а привычный Рокс уже скрылся из поля зрения, оставшись позади. Может быть, за эти дни что-то изменится?
Если бы не мать, которая осталась на Крауме, я попыталась бы бежать, ведь там, на Трентоне, у Макса не будет ни многочисленной охраны, ни связей. А Винса я боюсь гораздо меньше, чем Тирелла, которого никогда больше не увижу. Хоть в глубине души мне было жаль этого преданного Максу человека с янтарным взглядом.
***
Когда она сбежала, я упал в кресло, наблюдая за рубкой управления сквозь прозрачную перегородку. Почему она сказала, что я её изнасиловал? Не мог я этого сделать! Конечно, мог пойти на разные меры, мог внушить желание, но вряд ли всё так страшно, как она говорит. Скорее всего, преувеличивает. Ещё и Тирелла зачем-то сюда вплела. Или что-то произошло серьёзнее, чем мне кажется?
Эмоции Ким были чистыми, не вымышленными, не надуманными. Это делало её слова похожими на правду. Нужно поговорить с ней ещё раз. Я не могу избегать этой девчонки всё время полёта в тесном корабле. Попытаюсь успокоить её.
С этой мыслью я