Арто – дорога к звездам. Алиса Каменева
смутилась, но Лерой заметила кое-что еще в ее голубых, как два топаза, глазах. И дело было даже не в том, что благодаря силе Создателя она хорошо чувствовала чужое сознание и настроение. Просто за годы знакомства она изучила подругу досконально, и сейчас Аллекрис явно что-то скрывала. Что-то грызло ее изнутри, заставляя снова и снова отводить взгляд.
– Что-то не так? – подозрительно начала Лерой, но девочка быстро покачала головой.
– Нет, просто… Просто мне очень жаль тебя, вот и все. – Аллекрис грустно улыбнулась.
Если бы Лерой узнала правду о том, что Эллада все еще жива, то наверняка бы бросила все и принялась искать противоядие. А именно этого и боялся Киар, под страхом смерти запретивший Аллекрис говорить что-либо об этом. Бессмертный надеялся таким жестоким образом мотивировать Лерой, и это, как бы ужасно ни звучало, работало. Она уже точно знала, что хочет отомстить Грайяну, и бросила все свои силы на достижение этой цели. А если Лерой хотела чего-то, то она получала это любыми методами.
Но даже если бы Аллекрис ценой жизни решила успокоить подругу, то, скорее всего, лишила бы Элладу последнего шанса. Кто знает, на какие еще жертвы готов пойти Киар! Девочка уже точно решила для себя, что сама найдет противоядие, только чтобы не видеть, как страдает ее друг. Кроме того, ей по-своему было жаль и Элладу, так глупо потерявшую свою единственную короткую жизнь.
Лерой еще несколько секунд испытующе смотрела на Аллекрис, но потом расслабленно кивнула:
– Не меня надо жалеть, Алекс, – и ушла по направлению к выходу.
Едва спрыгнув на жесткую сине-зеленую траву, девочка быстро накинула на голову капюшон: никто не должен видеть ее янтарных, светящихся, как закатное солнце, глаз. Дело в том – и Лерой это уже хорошо выучила, – что любой незнакомец узнавал ее тут же, как только видел эти глаза, словно бы его учили этому с детства. Такое восхищение казалось ей невероятно странным, словно окружающие не замечали, как нелепо выглядело само лицо Создателя, походившего на деревенскую доярку. Вздернутый нос-картошка, усыпанный, как и пухлые щеки, светлыми веснушками, и щербатая улыбка, которая, как казалось самой Лерой, и бросалась в глаза первым делом. Впрочем, она уже успела понять, что лицемерие отнюдь не было чуждо бессмертным, а значит, насчет своего внешнего вида девочка переживала не впустую.
Она нашла паренька практически сразу же: тот, понурившись, сидел на одном из разбросанных по степи валунов и опирался на кривой костыль, представлявший собой найденную в лесу длинную палку. Палаточный лагерь, наполненный стонами раненых и радостными возгласами тех, кто остался в живых, казалось, не существовал для паренька.
Лерой откашлялась, привлекая внимание добровольца.
– Эй, помнишь меня? Мы с подругой были тогда в шатре. – Она решила сразу перейти к делу. – Ты из младшего отряда добровольцев, да? Как тебя зовут?
– Уходи, –