Мафия. Анатолий Безуглов
на его арест.
На Южноморск опустился вечер. Возле ресторана «Воздушный замок» сгрудились с десяток «жигулей» и «москвичей». Они приткнулись на обочине дороги, так как платная стоянка не функционировала. На ней лишь одиноко стоял «вольво» Карапетяна.
Сурен Ованесович вышел из своего заведения в сопровождении метрдотеля Леониди, нагруженного коробками.
– Смотри, Костя, – наставлял его директор, – не забудь завтра подъехать на базу. Поступила импортная посуда. А то уже нечем сервировать столы. С заведующим я договорился.
– Будет сделано, – кивнул Леониди. – Эх, не вовремя уезжаешь, Сурен…
– Всего на два дня. Понимаешь, совсем нервы ни к черту! Съезжу в горы, подышу свежим воздухом…
Они подошли к стоянке. Карапетян сунул ключ в замок, но тот оказался незапертым.
– Странно, – покачал головой директор, распахивая ворота. – Лично сам закрывал…
– Плохо, значит, закрывал.
Карапетян оглядел свою машину – вроде все было в порядке. Открыл дверцу со стороны водителя и бросил связку ключей Косте.
– Ящики – в багажник.
Леониди подошел к задку «вольво», потянул носом.
– Откуда вонь? – огляделся он. – Собака, что ли, дохлая где-то?..
Костя отпер багажник и в ужасе отскочил.
– Долго будешь возиться? – проворчал недовольно директор ресторана.
Сдавленный крик метрдотеля заставил его выскочить из автомобиля.
– Там… Там!.. – показывал на открытый багажник трясущейся рукой Леониди.
Карапетян заглянул в него и в страхе отпрянул: в прозрачном пластиковом мешке лежал скрюченный человек. Его мертвые глаза смотрели на Сурена Ованесовича. Из ощерившегося рта вываливался почерневший язык, к которому была прикреплена бумажка. На ней крупными печатными буквами было написано: «Так будет с каждым, у кого он длинный!»
Это был сторож Пронин.
– Костя, – охрипшим голосом заорал Карапетян, – срочно звони в милицию!
Тот бросился к ресторану.
Несмотря на поздний час, в четырехкомнатных апартаментах Киреевых везде горел свет. То и дело звонили в дверь, надрывался телефон. Хозяйка квартиры, Зося, полулежала на роскошном кожаном диване в гостиной, заходясь в истерике.
– Гады! – кричала она. – Какое имели право?!
– Зосенька, милая, успокойся, – сидела возле нее главная администраторша Дома моделей Кирсанова.
– Какой позор! – билась о мягкую стенку дивана головой Киреева. – Бросить в каталажку, как последнего блатного! Что он, бандит, убийца?!
– Ну возьми же себя в руки, – уговаривал хозяйку Хинчук, нервно меряя шагами комнату. – Я уверен, Дона выпустят. И очень скоро. Поверь моему слову.
– Выпустят? Черта с два! – кричала убитая горем жена, отпихивая от себя рюмку с успокоительными каплями, которые пытался ей влить в рот адвокат Чураев.
– Выпейте, – умоляюще просил он. – Легче станет. Главное, что Донат Максимович жив и здоров.
– Лучше бы он умер! – гневно бросила супруга. –