На запад от первой звезды. Екатерина Бордон
пытается из трещины вытянуть, кажется, что открылось второе дыхание. Поэтому я сейчас поднатужусь, а они там наверху через минуту отпразднуют спасение друга.
Ноша быстро утекает из рук. Видимо, Бести и два хранителя-малька тоже облагодетельствовали своих питомцев «вторым дыханием».
Что ж, пора на поверхность и скромному спасителю. Старательно стираю улыбку с лица, потому как герой-то я герой, но о скромности забывать не стоит.
Пусть в душе я жду благодарностей и поздравлений, но лицо моё появляется над поверхностью, не искаженное эмоциями. И тут же натыкается… Нет, не на благодарности и поздравления, а на кулак нашей разгневанной лидерши.
***
Чувствую себя жирафом, попавшим из зоопарка в саванну. Мир вроде тот же, но по каким правилам здесь живут, до меня никак не доходит.
Вытянув из трещины, Бести популярно мне объяснила, почему я нахожусь в родстве с некоторым рогатым скотом. Дескать, всё у них было под контролем, и вообще вполне штатная ситуация. А вот я своим геройством подверг опасности троих альпинистов, зависших на скале.
Судя по взгляду, которым смерил меня Архип Савельевич, я и правда нехило оплошал.
***
Здесь в горах одиночество ощущается особенно остро, хотя и в городе мне было к этому не привыкать. Понадеялся, дурак, на дружеское расположение? На, получай, кислый привкус обиды и несбывшихся надежд, который даже ириской не перебить. Сминаю фантик и прячу в карман.
Да, косуху свою я нашёл, как только люди благополучно добрались до места нового лагеря. Лучше бы и не снимал её часом раньше, честное слово.
Квадратики конфет пришлось долго выискивать по вмятинам на снегу, но я собрал все до единой. Дурацкое занятие помогло отвлечься от не менее дурацких мыслей.
Зато теперь, здесь на скале, обида вцепилась в мою шкурку основательно, и путь вниз показался таким заманчивым…
– Эй, Добавок, чего раскис? – бодрый голос Бести врывается в мое одиночество.
Молчу, потому как подозреваю, что за свои мысли снова могу получить в нос.
Она устраивается рядом, долго смотрит в темноту и просто дышит. Я зачем-то подстраиваюсь под ритм этих вдохов-выдохов, и чуть не пропускаю момент, когда она начинает говорить:
– Ты зла не держи. Я набросилась на тебя как на врага, только забыла, что враг у нас всех здесь один. Эта гора. Пожалуйста, давай поможем людям вернуться домой без потерь, а после ты уйдешь и забудешь нас, как самую страшную практику в своей жизни.
Бести улыбается, даже подмигивает, а я только киваю в ответ. Нет сил ни отвечать, ни анализировать. Почему ее слова выжигают во мне дыру?
***
На десятый день восхождения люди разбивают лагерь на высоте 4000 метров.
К моему удивлению, отдыхать они не торопятся. Собираются вместе и отправляются к подножию высокой скалы, захватив с собой только ледорубы.
Архип Савельевич шагает рядом со своими питомцами и явно не удивляется подобному