Хромой бес. Ален Рене Лесаж
они смогут спокойно поплакать и погоревать, – Видите: неподалеку отсюда хоронят двух покойников? Это братья: они страдали одной и той же болезнью, но лечились различно. Один слепо доверял своему врачу, другой предоставил все природе; оба умерли: один – оттого, что принимал все прописанные ему лекарства, а другой – потому, что не хотел ничего принимать.
– Однако как же быть? – сказал Леандро. – Что же делать в конце концов несчастному больному?
– Тут уж я ничего не могу вам сказать, – отвечал бес. – Я знаю, что есть хорошие лекарства, но не уверен, что имеются хорошие врачи. Оставим это зрелище, – продолжал он, – я могу вам показать и кое-что повеселее. Слышите кошачий концерт? Молодящаяся шестидесятилетняя женщина обвенчалась сегодня утром с семнадцатилетним юношей. Со всего околотка собрались насмешники, чтобы отпраздновать эту свадьбу шумным концертом на сковородах, котлах и кастрюлях.
– Вы мне сказали, – перебил его студент, – что это вы устраиваете забавные браки; однако в этом вы, кажется, не принимали участия?
– Да, не принимал, – подтвердил Хромой, – я не имел возможности сделать это, потому что сидел в бутылке, но если бы я и был свободен, я б в такое дело не вмешался. Это женщина строгого поведения; она вторично вышла замуж, чтобы без зазрения совести пользоваться наслаждениями, которые ей любы. Я подобных браков не устраиваю; мне доставляет больше удовольствие тревожить совесть, чем успокаивать ее.
– Сквозь трескотню этой шуточной серенады мне слышится еще какой-то другой шум, – сказал Самбульо.
– То, что вы слышите сквозь эту какофонию, – отвечал Хромой, – доносится из трактира, где толстый фламандский капитан, французский певец и немецкий гвардеец поют трио. Они сидят за столом с восьми часов утра, и каждый из них воображает, что честь его нации требует, чтобы он напоил двух остальных. Взгляните на тот уединенный дом, напротив дома каноника: вы там увидите трех прославленных галисиек, которые кутят в компании трех придворных.
– Ах, как они хороши собою! – воскликнул дон Клеофас. – Что ж удивительного, что вельможи ухаживают за ними. Как они льнут к своим кавалерам! Они, верно, страстно в них влюблены!
– До чего же вы молоды! – возразил бес. – Вы не знаете этой породы женщин; их сердца еще более лицемерны, нежели их лица. Как бы они ни усердствовали в изъявлении любви, у них нет ни малейшей привязанности к этим господам. Каждая приберегает себе одного из них, чтобы заручиться его покровительством, а у двух других старается выманить деньги. Так поступают все кокетки. Как бы мужчины на них ни разорялись, любви они не добьются; напротив, со всяким, кто только платит за них, дамы эти обращаются, как с мужем. Я установил это правило во всех любовных интригах. Однако предоставим этим вельможам наслаждаться удовольствиями, которые так дорого им обходятся, между тем как слуги ожидают их на улице, утешая себя сладкой надеждой получить все эти удовольствия даром.
– Пожалуйста,