Жиган. Сергей Зверев
прытью отскочил.
Наконец колеса зацепились за грунт, и машина рванулась вперед. Костыля вдавило в спинку сиденья подобно пилоту в набирающем скорость истребителе.
– Стой! Куда? – заорал лейтенант Евсеев, выхватывая из кобуры пистолет. – Стой!
Но «Жигули» уже выскочили на асфальт шоссе и, вихляя из стороны в сторону, набрали скорость. Костылю наконец удалось выровнять автомобиль на проезжей части, и, не переключая скорости, он разогнался до сотни километров в час. Лишь после этого он смог глянуть в зеркало заднего вида.
Посреди дороги, бессмысленно размахивая пистолетом, стоял лейтенант-гаишник и что-то кричал. Сержант, проверявший документы, ошеломленно вертел головой и вытирал лоб рукавом бушлата.
– Что, перессал? – засмеялся Костыль, бросая в рот сигарету.
Он прикурил и тут же глубоко затянулся, заполнив дымом легкие.
– Фу, – выдохнул Костыль. – С этими разобрался, а дальше-то что?
До места назначения оставалось еще километров сорок. Но уже через минуту вся областная ГАИ будет оповещена о дерзком поведении водителя красных «Жигулей». Если и не вся, то по меньшей мере ближайший пост, где его могут ждать. Костыль не знал, что делать.
Рвануть по пpоселку? Куда? Что потом? Бросить лайбу? Это означает только одно – не выполнить обещание и подвести под монастырь собственного брата.
«Ах, Игнат, Игнат, не уследил я за тобой, – укорял себя Константин. – Пока были вместе, ты рос нормальным пацаном, а стоило мне отправиться на выполнение долга перед Родиной, и тебя посадили на иглу».
Игнат был его младшим братом. Обоих на родной улице провожали многозначительными взглядами соседки и, переглядываясь между собой, говорили:
– Безотцовщина…
Накануне вечером Игнат прибежал домой в состоянии крайнего возбуждения. Мать, как обычно, была на работе. Константин сидел перед телевизором с бутылкой пива в руке.
– Ты чего? – спросил он.
С братом случилась настоящая истерика.
– Костыль, они меня попишут. Я из дому не могу выйти без денег. Я – покойник, понимаешь? Жмурик.
Константин резко встал.
– Заткнись! – оборвал он нервные причитания Игната. – Возьми себя в руки, ты же не баба.
Игнат кинулся на диван, обхватил руками голову и стал качаться взад и вперед.
– Не могу, не могу. Даже если они меня не пришьют, я все равно сдохну. Мне ширнуться надо, а там они.
– Что? – не поверил услышанному Константин.
– Вот, смотри. – Игнат рванул рукав болоньевой куртки и показал испещренное мелкими точками запястье.
– Давно? – только и смог спросить Константин.
– Какая разница? Год. Тебя не было, я же не думал…
– Сколько задолжал?
Почувствовав какую-то надежду, Игнат вскинул голову.
– Две…
Встретившись взглядом с Константином, он отвел глаза и поправился:
– Три. Три косых.
– Ах ты, засранец…
Константин едва подавил в себе