Об иных горизонтах здешнего. Апология вечного возвращения. Сергей Жигалкин
временнóе причастно, погружено или присутствует в вечности, отражает её, ну а вечное порождает, хранит или содержит в себе временнóе. При этом, конечно, данная формула ни в коем случае и не приравнивает вечность и время: одно дело – ум, порождающий сон, и дело другое – сам сон.
У окружности нет ни начала, ни конца, нет уникальных точек, отличных от прочих, с которыми мы могли бы связать начало и конец преходящего мира, а также вечность, царящую прежде и после него. То есть проблема возникновения и разрушения этого мира, проблема наличия бытия естественным образом оказывается вынесенной за пределы круга времён, в иное.
Геометрия окружности предполагает центр. В отношении центра все точки находятся в одинаковом положении, а сам центр располагается вне окружности, вне хода времени. Даже наивысший момент бытия, когда космос полностью разрушается и, возвратившись к своему непроявленному изначальному единству, заново воссоздаётся, в отношении вечности, центра, не отличается от прочих моментов, ничтожных и несовершенных. И созидание космоса – в вечности, в вечности и ползущий по стеблю травы муравей.
Круг времён не имеет начала во времени, не имеет конца, он существует всегда, но откуда он взялся? Каким образом он мог возникнуть, каким образом точка расширилась в круг? Ведь вечность недвижна и неизменна, ничего нового в ней не может вдруг зародиться, возникнуть, произойти.
Вспомним уже упоминавшийся образ неоплатоников: солнце не порождает лучи, огонь не создаёт свет – они просто исходят от них. Исчезнет солнце – исчезнут лучи, погаснет огонь – погаснет и свет. Так же и всё мироздание исходит из вечности, отражает её, существует благодаря ей. Нет никакого самостоятельного бытия, помимо вечности: всё объемлется ей. Непричастного к вечности не существует.
При «взгляде извне» круг времён – нечто целое и единое, неизменное, существующее всегда. Неизменны движение и перемены, события, судьбы людей – неизменно течение времени внутри круга времён. Смерти, рождения, метаморфозы, эволюции и инволюции, как мы их понимаем, существуют только для нас – для странников круга времён.
Так как любое мгновение круга времён равно причастно к вечности, то и искать её следует не в каком-то особом, великом мгновении, где нам, положим, открыто вообще всё, а в каждом мгновении, прямо сейчас. Вечность, выход из круга времён, не покидая его, одинаково достижимы или недостижимы из любого мгновения.
Интересно, что смысл учения о вечном возвращении в философии стоиков, если следуют ей недостаточно глубоко, путая равенство с тождеством, раскрывается много хуже, чем в философии, допустим, неоплатоников, где возвращение прошлого формально и отрицается. У неоплатоников Единое, данное как многое, всё в целом и разом отражается во вселенском Уме, откуда «потом» и возникают миры. То есть всё бытие вместе с прошлым и будущим существует в Уме недвижно и вечно, как нечто одно – точно так же, как в круге времён. Время же возникает, когда мировая Душа (которая есть порождение,