Давай притворимся, что этого не было. Дженни Лоусон
Большая Птица из «Улицы Сезам» ведет себя со всеми так мило. Как бы приходится быть милым, когда ты заперт в костюме, и то, сможешь ли ты сходить в туалет, полностью зависит от благорасположения окружающих, у которых есть на руках большие пальцы. В самом деле, если бы у нас вдруг закончились смирительные рубашки, то можно было бы надевать на людей вместо них старые костюмы школьных талисманов. Кроме того, если этим людям удастся сбежать из психушки, то передвигаться им будет не легче, чем в смирительной рубашке, но выглядеть при этом они будут далеко не так пугающе. Им необязательно будет кричать на перепуганных детишек на автобусной остановке – ведь они будут смотреться как обворожительно задрипанные Маппеты, которые просто потерялись и нуждаются в душе. Все в выигрыше. Кроме того, мне кажется, что я только что решила проблему с бездомными[13].
Как бы то ни было, слова моей сестры все равно звенели у меня в ушах на следующий день в школе, и я решила сделать усилие, чтобы вписаться в окружение. Вот как давление, которое я ощущала из-за полученного моей сестренкой птичьего костюма, привело меня к тому, что моя рука застряла во влагалище у коровы. Вот почему давление со стороны общества – ужасная вещь. Честно говоря, по этой главе можно было бы снять неплохой подростковый фильмец.
Самым странным в том, что я помогла забеременеть корове в старших классах, было то, что официально на эти занятия я даже не была записана.[14] На большую часть обязательных предметов я отходила в первые два года, так что оставшиеся два года заполнила легкими факультативными занятиями. Я любила искусство, однако уже прослушала три художественных курса, которые предлагались в моей школе, так что мой преподаватель по ИЗО разрешил мне придумать новый. Я выбрала «Дизайн средневековых костюмов», однако после первых полутора месяцев он мне наскучил, так что я переключилась на «Блестки! Самые блестящие пуговицы!», но тут учитель заметил, что у школы нет денег на блестки, да и я, пожалуй, не готова к продвинутым занятиям по блесткам, раз полагаю, что блестки – это пуговицы, так что я перестала туда ходить. Вместо этого я записалась помогать школьной администрации и в обед сидела вместо миссис Вильямсон, временной секретарши, чье рабочее место располагалось за соседней дверью средней школы (7–9-й классы), а та проводила обеденный перерыв, выпивая в своей машине. Это была нервная разведенная женщина, в верхнем ящике стола которой всегда валялись невероятно похабные романы, а как-то раз она мне рассказала, что домашние коты съедают своего хозяина через час после его смерти. Она пропала где-то через месяц после того, как я начала ее замещать (я подозревала, что ее просто уволили, но не могла отрицать вероятности того, что ее сожрали собственные коты), и на ее место явился автоответчик, так что никому не было особого дела до того, буду ли я выполнять свои обязанности. Свой час я проводила, скрючившись за покинутым столом миссис Вильямсон и читая оставленные ей развратные книжки, но последняя книга (это был роман Вирджинии Эндрюс, особенно красочные описания в
Примечание редактора: Не-а. Ничего подобного.
Примечание редактора: Нет. Это даже близко не самое странное в том, чтобы помочь корове забеременеть, учась в старших классах.