При исполнении служебных обязанностей. Каприччиозо по-сицилийски. Юлиан Семенов
шутливого вопроса не поняли и поэтому повторили:
– Да, огромная. Наш дежурный экипаж загрипповал. А рыбаки стонут в Устье: рыба в лед вмерзает. Да и у нас тут свежие помидоры для них пришли – третий день в электростанции храним. У вас сейчас по графику что?
– Сначала отдых, а потом горючее на острова надо забросить.
– Может быть, вы согласились бы заменить наш дежурный экипаж? Сходили бы к рыбакам?
– С удовольствием.
– Правда или издеваетесь?
– Недоверчивые вы какие… – засмеялся Струмилин. – Конечно, сходим к рыбакам!
Он вернулся в общежитие и, остановившись на пороге, сказал:
– Подъем, мальчики, рыбу надо возить!
– Когда же настоящее дело? – сонно спросил Павел. – Наука-то когда? Надоело бочки возить.
– А спать вам не надоело? Вы спите, как бурый медведь в зимнее ненастье. Тому, кто первым поднимется и умоется, обещаю помидор.
– Банку болгарских томатов? – поинтересовался Пьянков из-под одеяла. Он спал около окна, форточка была открыта, потому что было жарко натоплено, и он лежал, укрывшись с головой, чтобы не простудиться.
– Нет. Настоящий, свежий помидор, привезенный из парников.
– Что? – быстро спросил Брок и вскочил с кровати. – Неужели свеженький?! Для меня свежий помидор, что для быка красная тряпка! Я готов на бой, Павел Иванович!
– Считайте помидор съеденным, Нёма.
– Дискриминация, – пробасил Пьянков и сразу поднялся с кровати, – я тоже хочу.
– Жду вас у самолета, – сказал Струмилин. – Возьмите у диспетчера погоду. Живей, ребята, живей!
Когда Струмилин вышел, Богачев спросил:
– Геворк Аркадьевич, что это с командиром?
– Вы о чем?
– Он как-то особенно рад этому рыбному полету.
– А, вы об этом… Командир любит летать к рыбакам и на фактории к охотникам. Там у него много старых знакомых. Его всегда направляют на самые трудные трассы – в океан; здесь-то уж все облазили, тут и новички могут. Ну, вот он и рад к знакомцам слетать. Его все колхозники-поморы знают: от Чукотки до Архангельска.
– Читали книжки о нем?
– Нет. По бочкам они его знают.
– Как?
– По бочкам, – повторил Аветисян, улыбаясь. – В первые годы после войны в поморских колхозах – хоть шаром покати. Тогда бочку в хозяйство заполучить – что золотой слиток найти. Ну, Павел Иванович, глядишь, над одним колхозом в сугроб пустую бочку бросит, потом над другим…
– И колхозники находили?
Аветисян даже присвистнул:
– Колхозники, милый, все найдут. Да еще тогда… Они бы иголку нашли, сбрось мы ее с самолета. Два выговора Струмилин получил, а денег у него вычли – три зарплаты, не меньше… Ну, вы готовы?
– Да.
– Оденьтесь потеплее.
– Я надел джемпер.
– Можете надеть второй, не помешает – на реке сильный ветер.
Самолет шел низко, повторяя в воздухе причудливый путь реки.
– Я чувствую себя лыжником-слаломистом, –