Мифы и легенды Огненной дуги. Валерий Замулин
приказа»[136].
Анализом накопившихся документов занимались офицеры, как правило, не имевшие высшего образования[137], а тем более необходимой подготовки, чтобы по достоинству оценить этот массив источников, да и желания особо разбираться в тонкостях исторической науки тоже. Кроме того, по итогам операций, где были крупные провалы или серьёзные неудачи (высокие потери соединений и т. д.), во всех соединениях проходили проверки и изымались первичные документы в качестве приложения к отчёту комиссий, и потом они, как правило, не возвращались в прежние штабы, а уходили «наверх». Поэтому многие ключевые события, например, сражений на Курской дуге, даже сейчас анализировать крайне сложно.
В то же время нельзя не отметить, что в 1990-е годы наряду с открывшимися широкими возможностями существенно снизилось внимание научно-исследовательских учреждений к разработке истории Великой Отечественной войны. На это повлияли несколько факторов. В стране бушевал кризис, она находилась в стадии слома старой и формирования новой общественно-политической системы. Тема минувшей войны, являвшаяся ранее одной из основных в идеологической работе КПСС, теперь считалась неактуальной, а те, кто её пытался поднимать на серьёзный научный уровень, попадали в разряд в лучшем случае реакционеров и ретроградов.
Вместе с тем, в это время произошёл разрыв, нанёсший сильный урон отечественной исторической науке. Когорта советских военных историков-фронтовиков по естественным причинам отошла от активной научной работы. А молодежь, которая шла им на смену, лишь начинала путь в профессии, но, к сожалению, учить её по-настоящему было уже некому. Поэтому началось сокращение числа квалифицированных и опытных специалистов по военной тематике. Да и желающих стать учёными-историками тогда было немного. Волна негативной информации о нашем прошлом, в том числе и о событиях Великой Отечественной войны, захлестнувшая общество, острые споры о трагических страницах истории Советского Союза заставляли молодых людей, планировавших посвятить жизнь науке, задуматься о возможности реализовать себя именно в области истории. Военная тематика казалась особенно политизированной, непрестижной и бесперспективной. Поэтому, даже избрав профессию историка, значительная часть аспирантов и молодых ученых старались заниматься «безопасными» проблемами Древнего мира, Средневековья, в крайнем случае дореволюционной России, которые гарантировали от негативного влияния идеологических течений и обвинения в «очернительстве нашего светлого прошлого» и т. д. Таким образом, хотя возможности вывести, в том числе и историю Курской битвы, на качественно новый уровень расширились, научный анализ Второй мировой войны и особенно Великой Отечественной оказался в загоне и был отдан на откуп дилетантам, «идеологическим флюгерам» и коммерсантам. В результате особенностью значительной части российской военно-исторической литературы, появившейся в это время, стали: отсутствие глубокого анализа, примитивизм в оценках, некритический
ЦАМО РФ. Ф. 427. Оп. 11103. Д. 8. Л. 24.
Например, из всего штаба знаменитой 5-й гв. ТА лишь один старший офицер, начальник оперативного отдела полковник Ф.М. Белозёров, к началу Курской битвы закончил Академию моторизации и механизации им. И.В. Сталина.