Мифы и легенды Огненной дуги. Валерий Замулин
по полной», и к подчинённым предъявлял повышенные требования, хотя учесть все нюансы за такой короткий промежуток времени было крайне сложно. Начальник штаба Брянского фронта генерал-майор Л.М. Сандалов вспоминал: «Основной ударной силой в операции от Брянского фронта была выставлена 13-я А. На её поддержку были привлечены почти все фронтовые танковые и артиллерийские части и авиация. В полосе 13-й А генерал Рейтер ещё в начале 1943 г. развернул фронтовой КП. Поблизости от него разместился КП воздушной армии фронта. Зима в том году была снежной. Для выбора участка прорыва Рейтер подъезжал к позициям на аэросанях, а от саней в накинутом поверх бекеши маскхалате пробирался на лыжах к передовой. Как только выбрали участок для прорыва, немедленно начали подготовку войск и штабов к операции.
…В ночь на 26 января 1943 г. войска левого крыла Брянского фронта заняли исходные позиции, авиация была готова к нанесению ударов. Перед рассветом на фронтовой КП возвратился из войск усталый, но довольный Макс Андреевич.
– Побывал во всех изготовившихся к атаке дивизиях, – рассказывал он. – Задачи знают неплохо, с поддерживающими танками, артиллерией и авиацией связаны надёжно. Если мы летом немцев били под Сычёвкой, так неужели теперь, зимой, не одолеем их! В этих словах звучала и уверенность, и озабоченность, вполне понятная в той обстановке»[176].
В очень сложных условиях оказалось и командование Воронежским фронтом. Большая часть войск его центра и левого крыла продолжала Острогожско-Россошанскую операцию. «В ходе перегруппировки, которая проходила одновременно с действиями по ликвидации окружённых вражеских войск в районе Алексеевки, дивизии должны были развернуться на 90 градусов, – вспоминал командарм-40, – то есть с западного и юго-западного направления на северное и северо-западное»[177]. Учитывая, что в предстоящем наступлении именно армия Москаленко должна была играть основную роль, это не могло не сказаться на качестве подготовки её соединений к боям. Однако в ходе обсуждения плана операции Центр главное внимание обращал не на эти проблемы, а на растерянность противника и низкий моральный дух его войск после Сталинграда, что, безусловно, имело место, но тем не менее не способствовало решению насущных задач обоих фронтов.
Несмотря на то, что в полосу наступающих армий обоих фронтов было выдвинуто 72 % стрелковых дивизий, 90 % артиллерии и все танковые соединения[178], а каждой из дивизий первого эшелона нарезаны нормальные участки для прорыва (от 4,5 км – в 13-й А, от 6 км – в 40-й А), по мнению бывшего начальника штаба Воронежского фронта генерал-лейтенанта М.И. Казакова, «с самого начала операции боевые действия приобрели напряжённый характер»[179]. Особенно тяжёлыми оказались первые пять суток. С целью ввода противника в заблуждение армии, участвовавшие в операции, должны были перейти в наступление разновремённо: 40-я А – 24 января, через сутки – 60-я А, а 13-я и 38-я А – 26 января. К.С. Москаленко в первый
Генерал Сандалов. Сборник документов и материалов. М., 2011. С. 274, 275.
Великая Отечественная война 1941–1945. Кн. 2. Перелом. М.: Наука, 1998. С. 161.