Мифы и легенды Огненной дуги. Валерий Замулин
на разработку как истории переломного этапа войны, так и на всю деятельность советских ученых по изучению Великой Отечественной. В это время изучение Курской битвы фактически было закрыто для гражданских историков и отдано на откуп органам пропаганды, а наработки военных скрыты под грифом секретности. Широкая общественность получала информацию о ней лишь из куцых публикаций сомнительного качества в таких специфических изданиях, как «Пропагандист и агитатор Министерства обороны СССР», «Блокнот агитатора Советской Армии», «Красный воин» и т. п. Поэтому вплоть до второй половины 1950-х годов добротного научного исследования по данной тематике в нашей стране подготовлено не было. Вся открытая литература о битве носила поверхностный характер и была призвана доносить до советских людей лишь определённый ещё в 1945 г. в «Кратком очерке» объём строго дозированной информации.
Причин этого несколько, главными, оказывавшими наиболее существенное влияние на протяжении всего послевоенного периода, были две: идеологическая целесообразность и личные пристрастия первых лиц СССР, их оценки событий минувшего. До начала 1953 г. изучение Великой Отечественной находилось в «замороженном состоянии», анализом её отдельных аспектов в прикладных целях занимались лишь военные. Сразу после Победы И.В. Сталин запретил издание любых сборников воспоминаний и исследований о войне для широкой аудитории, аргументируя это тем, что прошло мало времени и объективно оценить столь грандиозное событие пока невозможно[29]. В действительности же вождь хотел как можно быстрее забыть, «сдать в архив» всё, что было связано с периодом 1941–1945 гг., когда им лично было допущено столько крупных ошибок и просчётов. Напомню, именно в это время 9 мая перестаёт быть «красным днем календаря». Тем не менее на излёте сталинской эпохи некоторые сражения под Курском все-таки нашли своё отражение даже в научных трудах военных историков. Например, в конце 1952 г. полковник Д.Я. Палевич[30] успешно защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по теме: «Контрудар 5-й гвардейской танковой армии под Прохоровкой в июле 1943.»[31]. Однако, как и все военные разработки этого время, она имела гриф «для служебного пользования», т. е. доступ к ней был крайне ограничен, поэтому не могла появиться в открытой печати. Этим долгое время успешно пользовались идеологические органы и недобросовестные авторы, штампуя, развивая и совершенствуя всякого рода мифы и легенды о событиях на Огненной дуге.
С середины 1950-х годов интерес нашего общества к недавнему прошлому стал заметно усиливаться. Важным «индикатором» этого стало появление мемуарной литературы и резкий рост её тиражей в последующие годы. Однако государственными органами, имевшими отношение к исторической науке и пропаганде её результатов, основное внимание уделялось первому периоду войны, Московской и особенно Сталинградской битвам. Этому способствовало и колоссальное влияние тех
Палевич Дмитрий Яковлевич, полковник, кандидат исторических наук (1952), доцент (1954). Родился 8.11.1917 г. в Брянске. В Красной Армии с 1936 г. После окончания в 1939 г. Горьковской бронетанковой школы командовал танковым взводом, служил адъютантом танковой роты, нач. штаба отдельного танкового батальона. Участник советско-финской войны. 12.09.1941 г. – слушатель командного факультета BA БТ и МВ. 11.10.1941.г. – помощник начальника штаба по разведке 25-го тп 5-й А Западного фронта. 26.10.1941 г. – тяжело ранен. 26.10.1942 г. – старший преподаватель Ленинско-Кузнецкого пулемётного училища СибВО. 6.5.1943 г. – пом. Начальника отдела Управления формирования БТ и МВ. 6.11.1943 г. – нач. штаба 1460-го сап. 2.03.1944 г. – преподаватель военно-политических курсов при Политуправлении РККА. 7.12.1946 г. – слушатель военно-исторического ф-та BA им. Фрунзе. 19.11.1948 г. – 7.12.1972 г. – на преподавательской работе в BA им. Ленина. С 7.12.1972 г. – в запасе.