Алекс: восхождение дьявола. Виктория Падалица
по больничному она не получила.
Ну а после того, где Сара только не работала: и уборщицей в отеле, и нянькой устраивалась, но как-то не складывалось у нее с работодателями и там по неизвестной причине. А может, причина та лежит на поверхности, просто Сара о ней решила смолчать. Я не перебивал и не вдавался в подробности. Это ее дело, что говорить о себе, а что утаить.
В итоге, после того, как жизнь отвесила ей кучу пендалей, а черная полоса прописалась в ее буднях надолго, Сара от горя пустилась во все тяжкие. Ушла из дома, жила где приходилось, перебивалась случайными заработками.
И в одну из тех попыток достать легкие деньги Саре и попался тот самый известный в нашем городке мужик с фамилией, напоминающей название страны. Она познакомилась с ним в клубе «Грот», в котором мой отец тоже был завсегдатаем, да и я, бывало, захаживал туда частенько, пока там не ввели фейс-контроль. Ну и, когда ввели, меня уже не пропускали. Жаль, что я давно там не был, возможно, и вспомнил бы что-нибудь из той ночи. Возможно, я бы заступился за Сару еще тогда, и не было бы всего того, что есть сейчас…
Сара намеревалась обчистить того мужика. В этом она мне призналась честно. И даже назвала причину, почему хотела идти на кражу. Она, хоть и не была склонна к подобному, понимала, что этот богатый мудак не обеднеет от стопки денежных купюр, которые валялись в его машине, как простые бумажки, да и он не заметит пропажи. А он, как назло, взял да заметил и наказал ее, но по-своему. Не повел в полицию, что было хотя бы гуманно с его стороны, а поступил жестоко: сдал на потеху своим дружкам; те держали ее в подвале или на складе, редко кормили, в-основном, вкалывали ей что-то в вену, а затем били и насиловали.
Сара так и не вспомнила, сколько времени ее там продержали, да и спрашивать о том бесполезно, ведь она даже не ориентируется в элементарном. К примеру, какое на дворе время года.
И я, хоть и сам ни разу не попадал в подобные передряги, понимал ее состояние и пытался разделить его. Конечно, предполагал я, раз пережив такое, и себя перестанешь помнить, не то, что время года.
Тяжело мне было все это слушать от девушки, а взять и просто принять тот факт, как данность, вообще невозможно. Да просто не укладывалось в моей квадратной башке, что Сара стала наркоманкой не по своей воле, да еще и обидчики ее живы-здоровы, ходят по той же земле, в том же городе, где и мы находимся. Бездействие Сары, властей, да и вся история ее очень сильно шокировала меня, ведь я прежде никогда не сталкивался с подобными людьми, называемыми отбросами нашего, дюже правильного общества, погрязшего в пресловутой морали внешне, а внутренне они – все то же зверье, как и те отбросы. Не больше не меньше, зверье.
Сара все говорила и говорила, а я, неустанно слушая ее речи, все больше и больше осознавал, что просто обязан помочь ей справиться с душевной травмой, должен сделать так, чтобы она забыла об этом ужасном инциденте, но с трудом представлял, как это возможно, в принципе, осуществить.
Чтобы забыть о таком, надо хорошенько постараться. Но я верил,