По волнам жизни. Том 2. Всеволод Стратонов
начиналось угощение. Стол заставлялся всеми видами закусок, какие только можно было найти в московских гастрономических магазинах или изготовить дома, – однако только закусками. Вокруг стола рассаживались одни лишь мужчины. Когда они наедались до отвала, уходили отдыхать в кабинет. Стол приводился в порядок, снова заставлялся закусками, но за ним рассаживались и наедались до отвалу одни только женщины.
И женщины отрывались, наконец, от стола и шли на женскую половину расстегивать корсеты и юбки, готовясь к продолжению объедения. Стол же опять приводился в порядок и заставлялся рыбою, дичью и другими основательными блюдами.
Снова наедались сперва мужчины, а после них женщины.
Через некоторое время новая смена стола: сладкие блюда, фрукты, соответственные вина. И так объедались целый день.
После обеда на одном из таких приемов я спросил гостеприимного хозяина Н. В. Суздальцева, одного из самых именитых муромских купцов:
– Ну, и мастерица же ваша супруга! Поцеловали ли вы ей ручку за то, что она наготовила?
– Какое там ручку… Все поцеловал, что полагается!
Особенно замечательны были муромские пироги, необыкновенно пухлые. Очень вкусен был пирог, называвшийся в Муроме почему-то «наполеоновским». Была в городе одна вдова, специалистка по его изготовлению. Пирог состоял из нескольких слоев, разделенных между собой: слой с мясом, рыба с вязигой, капуста, что-то еще… Казалось, что кусок такого пирога, толщиной чуть ли не в три вершка, в рот не пойдет. Шел, однако, да еще как вкусно было.
На маслянице муромские купцы начинали объедаться блинами еще чуть ли не в постели.
Общественной жизни в Муроме тогда не было заметно почти никакой. Да и интеллигенции было очень мало. Небольшое число чиновников и учителей, очень малое число дворян с их уездным предводителем, а все остальное покрывалось муромским купечеством.
Разумеется, были где-то и другие люди, с более высокими культурными запросами, со стремлением к знанию, но их заметить было нельзя.
В общем, городская жизнь была настолько малокультурной, что, например, прочитать тогда в Муроме публичную лекцию показалось бы бестактностью, совершенным непониманием обстановки.
В центре интересов муромской жизни стоял базар. В нормальное время, как это ни странно было, – в Муроме можно было найти в торговле далеко не все. Поэтому гости среди недели были для хозяйки настоящим несчастьем. Если вас приглашали в гости, то не иначе как на субботу или воскресенье. Опытные гости и сами так приходили.
Вызывалось это тем, что в Муроме по субботам бывал базар, и притом довольно большой. Соборная площадь и боковые улицы сплошь заполнялись возами. На базаре муромляне себе все и закупали, на целую неделю.
Цены, правда, были дешевые. Зайца можно было купить за 20–30 коп., их привозили целыми возами. Тетерку – за 40–60 коп., поросенка – за 1 р. – 1 р. 20 коп. и т. п. Четыре стакана молока – 20 коп.
Город