Мой черный ангел. Лапы и хвосты. Любовь Сушко

      А потом опять наступила осень. Оказывается, из бабушкиного окна я видел не так и много, наверное, только самое лучшее, что бывает в осени. Да и первая не была такой дождливой, как эта. Я стал таким грязным и некрасивым, что никто в мою сторону больше и не смотрел. Люди на улице редко на котов смотрят, как я успел убедиться.. Может им и жалко нас бывает, только ведь всех бродячих котов домой не заберешь, я это понимаю, да еще и черных брать не хотят, им рыжих и белых подавай. И все же, как печально становится в осенние серые дни.. Дождь слегка моросил, но казался особенно противным. В те дни я был уверен, что никогда не просохну. Хотя был гараж, и хозяин еще не заткнул дырку, куда я обычно и залазил, чтобы немного согреться, обсохнуть и поспать. Но еды становилось все меньше, и она была совсем не вкусная, как трава. Тогда я и почувствовал на своей шкуре, что такое настоящий голод, и постоянно дрожал от холода. А все это вместе, наверное и есть предчувствие смерти.

      И в те дни была только высокая дама, она все время ходила по дороге к себе домой. И от нее пахло бабушкиными пирожками. Она меня не замечала, потому что я встречал ее молча, не подавал голоса. А что было мяукать, этим горю не поможешь. Да и не хотел я показывать, как мне плохо, ведь она и сама должна была догадаться.

      Но в тот раз она меня заметила, вытащила и положила на газету кусок курицы и еще что-то такое, не помню уже что. Я глазам своим не поверил. Этого не может быть, она еще постояла со мной рядом. Как же я наелся тогда, хотя вечер был дождливым и хмурым, мы могли и не встретиться совсем. Но встретились, разве это не чудо, мне просто воздалось за все мои мытарства и страдания.

      Откуда она взялась, я не знаю, это потом выяснилось, что жила она поблизости и ходила по этой дорожке на работу, и через мою трубу возвращалась домой. Она скрылась в самом первом от трубы доме. И я просил всех ангелов и бесов, не знаю, кто ко мне был приставлен, чтобы она не забывала обо мне хотя бы иногда. Пусть не курица, куриц на нас не напасешься, но хоть что-то съедобное она должна была для меня сохранить. Нет, не должна, конечно, это уж я размечтался, как говорит мой приятель Барсик. Но ведь ей не трудно накормить бездомного кота, не так уж много я ем. А ей за это на небесах воздастся, обязательно, я сам просить буду, когда там окажусь, чтобы не забыли о том, что она для меня сделала.

      Иногда она шла вместе с мужем, тогда я прятался. От мужиков никогда ничего хорошего ждать не приходилось. Эту истину я тоже успел усвоить, они были злые как собаки и не радовались тому, что мы встречались у них на пути.

      – Что-то нет сегодня Васьки, – говорила она, и все равно что-нибудь около сарая оставляла. Я ее благодарил, выбираясь поскорее из укрытия, чтобы никто другой не слопал мой ужин. Знакомые коты еще не знали о том, как мне повезло. Я успевал все съесть до их прихода. Хотя, наверное, надо было делиться, но не мог я удержаться, есть хотелось все время, и потом, я ведь не знал, появится ли