Ширма. Реальность нереального. Е. Н. Злыгостева
0050-0534-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1. Утро
Эти сны сумбурные и непонятные, открываю глаза и ничего не помню. А откуда-то издалека настойчивый голос требует, чтобы я встала.
– …, вставай, опоздаешь на занятия.
«Ну да! Ну да! Конечно! В школу с утра пораньше…»
Перебарывая желание поспать, ещё пять минуточек, я, с большим трудом, открыла глаза: сначала левый, потом правый. Осмотрелась в потёмках по сторонам, лениво потянулась и уже после сообразила, что нахожусь в незнакомом мне месте…
Я помотала головой из стороны в сторону, в попытке включить всё ещё не проснувшиеся отделы мозга. Результат не заставил себя долго ждать: пограничное состояние было пройдено, и я оказалась всего лишь в своей комнате.
Рядом раздавался недовольное сопение мужа, который отчаянно пытался понять, проснулось ли моё благородие.
– Ваше благородие, – Начал он довольно сдержанно, – соизвольте осведомить своего супруга, доколе ему ещё будить вас по утрам, за отсутствием вашей реакции на зов будильника?
– Слушай, супруг, – Перебила я его, не выдержав столь длинной и пафосной речи, – ты не мог бы говорить покороче и попонятнее.
– Как пожелаете.
Он приподнялся на правом локте, склонил надо мной своё затемнённое лицо и довольно громко потребовал, чтобы я встала…
– Подъём, сорок пять секунд на сборы! упал, отжался!
Это было его стандартная реакция, если я начинала выказывать недовольство относительно его заумных речей, так что привыкать не приходилось.
Следом за «реакцией», как правило, шли нравоучения по поводу трудной жизни студентов. Вот пример одного из них:
– Господи, и когда же ты научишься слышать будильник по утрам. Или ты думаешь, что для студента полтора часа – это так?
Разумеется, до конца лекции моих нервов не хватало.
– Я ничего не думаю, – Перебила я мужа, – особенно в это время суток.
– Это плохо.
– А чего это ты сегодня спишь на полтора час больше, а не на двадцать минут, как обычно? – Опомнилась я – А? Филонить собрался?
– Нет
– Работа?
– Нет
– Всё ясно, тогда…
– Тоже нет
– Я же ещё ничего не сказала.
– А ничего говорить и не надо, я твои мысли за версту чую.
– Ну, вообще-то я про перенос пар спросить хотела. А ты о чём подумал?
– ?
– Ну и?
– Отстань… Одевайся, уже половина восьмого.
С этими словами мой муж с головой забрался под одеяло.
– Вредина ты. – Обозвала я его, вставая с постели.
– Это почему это? – Донеслось из-под одеяла.
Этот вопрос остался без ответа. Вместо этого я сказала:
– Наверняка опять всю ночь не спал.
– Не всю…
– Ну да, всего лишь половину. Хакер – недоучка, блин… – Съязвила я.
– Угу
– А если бы не твоё упрямство, то уснул бы быстрее…
– Замолчи! – Процедил он. – Сколько раз повторять: этот вопрос закрыт!
– И не только этот! – Сказала я в ответ.– С чего ты вообще взял, что я доживу до следующей зимы? Ты сам-то веришь в это?..
– За-мол-чи. И не говори, чего не знаешь. Можно подумать я о себе беспокоюсь.
– А я тебя не прошу обо мне беспокоиться.
– А я у тебя не спрашивал: беспокоиться мне о тебе или нет. Почему ты вечно пытаешься принять решение за других?
– Почему ты вечно жертвуешь всем ради других?
На этом бурная утренняя беседа супругов подошла к концу. Далее шли абсолютно ненужные извинения одностороннего женского характера…
По крайней мере, мне так казалось до того момента, как я попыталась назвать несуществующего мужа по имени. Туго соображая, я попыталась вспомнить: как его зовут, как зовут меня, сколько мне лет, сколько ему лет, как он выглядит, как я выгляжу, когда мы поженились, где познакомились… а самое главное – кто нам дал разрешение на брак, с учётом того, что я училась в десятом классе…
Не найдя ответа ни на один из поставленных мною вопросов, я повернулась к мужу, в надежде извлечь их из него. Но едва я это сделала, как очередной сон стал более отчётливым.
На самом деле никакого мужа не было, кровать была рассчитана на одного человека, училась я в университете, а утренними потёмками в комнате и не пахло.
Щурясь от яркого солнечного света, я попыталась найти руками дверь. В итоге поиски увенчались тем, что я сильно ударилась лицом, это при том условии, что вытянутые вперед руки должны были его защитить.
Что-то было не так.
Теперь я не стояла, а лежала,