Удивительные истории семьи Мастаковых. Анатолий Анатольев
она нас, собственно говоря, и подняла. Как только родители погибли, она сразу же пошла работать, чтобы нас учить. Так и не закончила биофак. А мечтала стать биологом. Она старше меня на восемь лет. А Дарья и Светланка – близняшки, они младше меня на семь лет. Им сейчас по семнадцать лет, должны были закончить школу. Но я от них давно не получал никаких весточек. Меня как забрали в армию в двадцатом, так ни разу в Москве не был. Вначале переписывались регулярно, а потом всё реже и реже. А уж когда заболел – ни разу не писал им. Не знаю, как они там живут, что делают и какие у них планы! – закончил отчёт о своих родных Мастаков.
– Надо обязательно им написать! Объявиться, что жив, пусть и не совсем здоров, – назидательно посоветовал Владимир Денисович.
– Да, надо написать, но я не знаю, долго ли я буду здесь лечиться и вылечат ли меня вообще! – с пафосом вымолвил Николай, – ведь у них, так же как и в нашем лазарете в Бахардене, хинин отсутствует, поэтому перспективы мои не слишком-то интересные. Вот в чём дело!
– Но ты же боец! И командир! И не имеешь права раскисать! – строго, как приказ, произнёс начштаба.
– Да, я-то понимаю, но ведь реальность-то выше нас! И хинина нет и не предвидится, это-то точно! – запальчиво выдохнул Николай.
Такие беседы с разным подходом и разным уклоном продолжались у них несколько дней. Воротынский, сетуя на свою судьбу и вынужденное, как ему казалось, дополнительное пребывание в госпитале, был порой резок в оценках и рассуждениях. А Мастаков старался убедить его в бесполезности прозябания…
– Ведь, даже если я и поправлюсь, то наверняка уже не будет ни семьи, ни детей, ни приличной работы, – причитал он.
– Не распускать нюни! Вот что главное, остальное всё ерунда! Человек потому и человек, что он может преодолеть непреодолимое! – чуть ли не выкрикивал начштаба.
В свою очередь Владимир Денисович рассказал о своей жизни. Он в своё время, отучившись в гимназии, которую закончил с отличием, поступил в университет на восточное отделение. Его привлекали Индия и Китай, Индонезия и Австралия. Он мечтал путешествовать и познавать мир… Но на восточном отделении кроме истории и иностранных языков очень широко расцветала подпольная работа. Студенты почти поголовно увлекались политикой и агитационной работой, что привело его к вступлению в партию большевиков и, как следствие, оставлению любимого университета. В 1918 году после окончания военно-инструкторских курсов он уже командовал ротой, а потом и полком. За проявленный героизм и высокую требовательность к себе был не раз премирован и направлен в Военную академию РККА. А дальше их пути пересекались на Туркестанском фронте.
Рассказал также Владимир Денисович и о своих корнях.
– Мы, Воротынские, род свой ведём от Рюриковичей. Из Черниговских мы, а ещё точнее от Новосильских. В нашем роду много славных имён: Одоевские, Оболенские, Волконские, Коненские, Белёвские, Мезецкие и даже Долгоруковы. Все из одного гнезда! – с восторгом произносил он все эти фамилии.
– Да, рядом с нами были и в дружбе