Отчаяние. Бомба для председателя. Юлиан Семенов
придерживаемся традиций. Я должен записать ваш ответ.
– Я не отвечу и на этот вопрос.
– Имя и девичья фамилия жены?
– Я не отвечаю.
– У вас есть дети?
– Не отвечаю…
Макгрегор перевернул страницу, снова закурил, заметив:
– С наиболее скучными вопросами мы покончили, теперь перейдем к делу.
Он раскрыл вторую папку, достал оттуда фотографию Штирлица, сделанную кем-то в Швейцарии возле пансионата «Вирджиния», когда он искал несчастного профессора Плейшнера:
– Знаете этого человека?
– Чем-то похож на меня…
– Но это не вы?
– Нет, это не я.
Макгрегор пододвинул папку:
– Поглядите: там есть ваши фото в форме, вместе с Шелленбергом в Лиссабоне, данные из вашего личного дела, характеристики…
Все верно: Макс фон Штирлиц, штандартенфюрер СС, истинный ариец, отмечен наградами фюрера и благодарностями рейхсфюрера, предан идеалам НСДАП, характер нордический, стойкий, спортсмен, порочащих связей с врагами рейха не имел, родственников за границей нет, фамилию не менял, никто из близких не был арестован гестапо…
– Этого человека знаете? – усмехнулся Макгрегор. – Или нужны очные ставки?
– Я бы не отказался от очных ставок.
– Вы их получите. Но лишь после того, как мы кончим наше собеседование.
– Мистер Макгрегор, собеседования не получится. Я не стану отвечать ни на один ваш вопрос.
Тот покачал головой:
– На один ответите: как вы себя чувствуете после столь отвратительного путешествия? Пришли в себя?
– Да, в какой-то мере.
– Врач не нужен?
– Нет, благодарю.
– Не сочтите за труд закатать рукав рубашки, я хочу сфотографировать номер вашей эсэсовской татуировки.
Исаев помедлил мгновение, понял, что отказывать глупо, отвернул рукав, дал сфотографировать татуировку – невыводимо-въедливую: тысячелетний рейх не допускал и мысли о возможном крахе, все делалось на века, прочно.
…А потом в эту комнату с металлическими тяжелыми ставнями ввели штурмбаннфюрера СС Риббе из гестапо – сильно похудел, костюм болтается, глаза пустые, недвижные, руки бессильно висят вдоль тела.
– Вы знаете этого человека? – обратился к нему Макгрегор.
– Да, он мне прекрасно известен, – монотонно-заученно отрапортовал Риббе. – Это штандартенфюрер СС Штирлиц из политической разведки, доверенное лицо бригаденфюрера Шелленберга.
– Вам приходилось работать со Штирлицем?
– Нет.
– Благодарю вас, – с традиционным оксфордским придыханием учтиво заметил Макгрегор, – можете возвращаться к себе.
Следующим был Воленька Пимезов, бывший помощник Гиацинтова, начальника владивостокской контрразведки в двадцать втором – последней обители белой России.
– Знаете этого человека?
Воленька был в отличие от Риббе совершенным живчиком с сияющими глазами, похудевший,