Дети на дороге. Иван Калашников
Лёша, – сказал Лёша.
– А это – Мэри, – с гордостью ответила девушка и у него пропала всякая охота разговаривать…
Лёша вдруг вспомнил, что жена Пети Овчинникова, Марина, учится в Университете, также как и кареглазая Светлана. Лёша никогда не считал Петю своим другом, или товарищем, или близким знакомым – они были просто знакомы, как это бывает между дальними родственниками, или однокурсниками в любом большом ВУЗе с впечатляющим количеством факультетов. И вот по прошествии нескольких лет, обнаружив черту, объединившую его с кинорежиссёром, Лёша слушал странный голос Овчинникова, с нотками методичности, усиленными телефонным разговором:
– … восемнадцать серий, по десять минут, максимум – четверть часа, – говорил Петя, – Нужно сделать три «пилота»…
– На какое число? – спрашивал Лёша.
– Как успеешь. Заплатить я тебе всё равно смогу только когда сам продам всё это…
– Так подожди… Может у меня уже сейчас что-то есть…
– Сейчас у тебя ничего нет, из того, что я читал ничего не подходит. Из ружья и обменника могло что-то получиться, но там диалогов мало. Я могу в кадре хоть шестисотый «мерс» взорвать, но на один только взрыв уйдёт вся серия, а у тебя диалоги классные, сжатые – поэтому напиши что-нибудь новое, другое, как в пьесе…
– Ты читал всё из того, что я написал? – с сомнением поинтересовался Лёша.
– Почти. Мне девчонки из художественного училища давали почитать, – сказал Петя. – Позвони, как появится чего-нибудь…
– Ага, – тупо отозвался молодой писатель и дальше после телефонного воскрешения его писательского таланта, слушал гудки отбоя, схожие с кнопками, которыми прикалывают постеры к бетонной стене…
Дома он узнал, откуда взялось ружьё. В старых фотографиях Светланы он отыскал её, на фоне охотничьего леса, в осенних ботиночках и просторном пальто, совсем ещё ребёнком, с глупеньким выражением на лице; фотограф поймал её в совсем неподходящий момент, украв на негатив кареглазую искренность. Света была просто создана для наивной детской глупости в сочетании с обилием родинок, сосчитать которые Лёша пытался раз за разом, и каждый раз это занятие откладывалось под осенний смех первокурсной Светланы, когда она, запрокидывая голову, набирала воздуха для очередной смешливой ясности и вздрагивали крылышки её ноздрей, а вот теперь она стояла на фоне леса, может быть не леса, а обыкновенного городского парка, вроде «Сту Джиз», Лёша не знал его досконально…
…а не мешало бы – знал бы, где теперь искать кареглазую красавицу. Он успел разучиться совершать в её отсутствие самые элементарные вещи – например, выйти на улицу и купить себе сигарет. Единственный любимый читатель – и её Лёша отпугнул от себя, ну и что, что неравнодушно?.. Он останется один на один с осенним снимком, зная, что если в его жизни будет какая-то другая, следующая девушка, он никогда не расскажет о счастье, подаренном ему кареглазкой Светой, и снимка никому не покажет,