Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу. Юлиан Семенов
не люди… У них глаза с отливом. В слезе. Ладно. Будь счастлив, Исаев. У тебя вон ноздри играют: для тика – рано, видно, тоже – рискач. Приходи на бега, приходи. Маша от меня ничего не принимает, так ты ей с Реганки подкинь…
ЛЯЛЯ уходит. Появляется ФРИВЕЙСКИЙ.
ФРИВЕЙСКИЙ. Добрый вечер. Обыскался Гиацинтова. Не видели? (Подходит к окну.)
ИСАЕВ. Нет.
ФРИВЕЙСКИЙ. Вы замечали, как грустно видеть одинокую женщину в пустом осеннем сквере?
ИСАЕВ. Вы в трансе? Плюньте на все. Хотите, поедем к цыганам; Машенька будет петь в «Ржавом якоре».
ФРИВЕЙСКИЙ. Цыгане погубили Пушкина.
ИСАЕВ. Послезавтра интересные бега. У меня есть верная лошадь.
ФРИВЕЙСКИЙ. Какая именно? Верных лошадей нет.
ИСАЕВ. Я не настолько богат, чтобы рисковать. Пари?
ФРИВЕЙСКИЙ. На кого ставите?
ИСАЕВ. Регана.
ФРИВЕЙСКИЙ. Сумасшедший. Это – кляча.
ИСАЕВ. Тем не менее.
ФРИВЕЙСКИЙ. Молодых надо учить. Я принимаю пари. Три тысячи долларов вас устроит?
ИСАЕВ. Сумма астрономическая.
ФРИВЕЙСКИЙ. В кусты? Испугались, пташечка моя?
ИСАЕВ. Согласен.
Появляется ВАНЮШИН.
ФРИВЕИСКИЙ. Утвердите наше пари, Ванюшин. Я ставлю против исаевской Реганы три тысячи. Выплата наличными немедленно.
ВАНЮШИН. Два сумасшедших.
ФРИВЕЙСКИЙ уходит.
Что вы наделали? Проиграетесь в пух! Такие деньги.
ИСАЕВ. Зато выиграю Фривейского. Иметь такого надежного человека совсем не плохо для газеты.
ВАНЮШИН. А если, паче чаяния, выиграете – он вас возненавидит… У него таких денег нет…
ИСАЕВ. Я – добрый… Он меня простит…
ВАНЮШИН. Стану сегодня пить! Мерзостно мне сегодня!
ИСАЕВ. Что-нибудь случилось?
ВАНЮШИН. Ничего особенного. Боюсь – проиграем выигрышную партию. Я верил в то, что Меркуловы договорятся с атаманом. Начались распри… А распри в России – начало гибели.
ИСАЕВ. Интересно, сколько надо Спиридону Дионисьевичу отступного, чтобы он свое кресло уступил?
ВАНЮШИН. Кому? Гиацинтову? Или Фривейскому? Мелюзга кругом. Взятки берут не борзыми – просто сигаретами. Черт с ним… Будем жить, пока живется. Вообще-то расстраиваться пока рано, все решит наше наступление.
ИСАЕВ. Скорее бы… Когда? Тянут, тянут…
ВАНЮШИН. Видимо, скоро, потому что Гиацинтов какую-то кровь затевает.
ИСАЕВ. Занятно. Чью же?
ВАНЮШИН. Человеческую – чью еще. А после человеческой много людской литься начинает. Вот так и идем мы к нашей белой мечте кровавой дорогой. Ну-ка, налейте мне водки, нет-нет, в большую, в синенькую, пожалуйста.
ИСАЕВ. Узнать бы – кого они собираются отправить к праотцам: первыми б вышли с сенсацией. Не иначе ведь кого-то из красных…
ВАНЮШИН. Это естественно. А какая нам с вами разница в конце концов?
Картина восьмая
Ночь. Номер гостиницы. С улицы чуть слышно доносится протяжная японская мелодия. В кровати – спящий БЛЮХЕР.
Чуть приоткрывается дверь, и в комнату