Абиссаль. Стейс Крамер
подруги. Алистер посмотрел на меня с абсолютным безразличием.
– Я же сказал, послать мне какую угодно, только не такую тощую, – высказал свое недовольство он хриплым голосом. – Ну так как ты говоришь тебя зовут? Дрим?
– Да.
– Значит, вот так выглядит моя мечта.
«Играй», – слышала я голос Этти. Наслаждайся этим моментом, Глория, как бы противно тебе ни было. Он думает, что пользуется тобой, но на самом деле это ты его используешь.
– Я не разочарую вас, мистер Леммон, – с изящной учтивостью сказала я.
Алистер встал из-за стола, и теперь я могла окончательно насладиться его «великолепием»: он ниже меня на десять сантиметров, короткие, неуклюжие ноги с трудом удерживали равновесие из-за огромного живота. Мистер Леммон был похож на жабу, которую надули, как шарик.
– Господа, пора трогаться в путь, – сказал он.
Все встали и направились к выходу со своими дамами.
Леммон протянул мне свою руку, я протянула в ответ, на лице моем красовалась улыбка, но внутри себя я переживала жуткое отвращение, словно только что я положила свою кисть не в его ладонь, а в кучу навоза.
Его ноги шагали медленно, шел он вразвалку, и я миниатюрными шагами шла рядом с ним.
Ну что ж, игра начинается.
Выставка проходила в огромном павильоне, наполненным белыми тонкими стенами; соединяясь между собой, они представляли целый лабиринт. На стенах висели картины, каждый отсек лабиринта предоставлен одному художнику. Встречались широкие отсеки, где ждали гостей длинные столы со скромными порциями еды и подносами с шампанским. Немного перекусив, можно было отправиться дальше исследовать лабиринт. Людей, жаждущих повидать искусство, там было полно. Все одеты сдержанно, но дорого. На руках мужчин блестели часы, которые, наверное, обладали стоимостью двухсот моих почек, выглаженные костюмы шуршали так же, как и внушительная пачка денег, на которые они были куплены. Дамы – в не менее роскошных платьях, их бриллианты на ушах, на шее, на руках впитывали свет от потолочных ламп. Все блестело, да так ярко, словно сюда спустились звезды с неба. Люди в сером завоевали тот вечер, однозначно. Лишь изредка попадались люди не из «Сальвадора».
Алистер только вначале ходил со мной, затем он отстранился от меня и проводил максимальное количество времени со своими знакомыми. Я старалась навострить уши, находиться как можно ближе к его компании, но ничего не вышло. С большим трудом удавалось различить чьи-либо голоса. Всюду смех, звон бокалов, а в одном из отсеков еще и музыканты играли на скрипках, их мелодия была слышна повсюду, все это слилось в единую волну шума. Я ходила, как идиотка, вокруг Алистера, следовала за ним по пятам, наблюдала за каждым его шагом, но никаких результатов мои старания не принесли. Меня это жутко злило. Вечер уже подходит к концу, и что потом я расскажу Лестеру? О чем интересном я здесь узнала? О том, что волосы в ушах Алистера настолько длинные, что щекотали мои плечи, пока мы шли, или же я поведую о том, как, наблюдая за ним, я чуть не подавилась оливкой, которую нашла на столе для