Если однажды зимней ночью путник…. Итало Кальвино
ты попал в магнитное поле; от его притяжения тебе не уйти. Не теряй времени, у тебя прекрасный повод завязать знакомство – общие интересы. Для начала можешь козырнуть своей начитанностью. Чего ты медлишь? Вперед!
– Значит, и вы, ха-ха, предпочли поляка, – произносишь ты как можно более непринужденно. – Ну и книжонка: не успел начать – и на тебе, такая липа. Мне сказали, что вы… Вот и я остался с носом. Но, как говорится, взялся за гуж… Короче, я отказался от той и беру эту. Бывают же такие совпадения.
М-да, вообще-то мог бы и повразумительнее. Ну уж ладно, главное ты худо-бедно выразил. Теперь ее очередь.
Улыбается. У нее ямочки. Она нравится тебе все больше.
Она:
– Ой, да, и мне хотелось прочесть стоящую книгу. Поначалу как-то не шло. Потом втянулась, стало интересно… А когда все оборвалось, я так разозлилась! И автора словно подменили. Недаром я чувствовала, что эта вещь совсем не похожа на его прежние вещи. Оказалось, это Базакбал. Занятный автор. Никогда раньше не читала.
– Я тоже, – можешь согласиться ты уверенно, уверяюще.
– Хотя, на мой вкус, повествование чересчур расплывчатое. Если поначалу я слегка теряюсь – это еще ничего. Но когда первое впечатление – сплошной туман, то, боюсь, после того как он рассеется, пропадет и всякое желание читать дальше.
Ты задумчиво качаешь головой:
– Пожалуй, верно. Такая опасность есть.
– Гораздо больше мне нравятся романы, – добавляет она, – которые сразу вводят тебя в мир, где все точно определено, обозначено, оговорено. Приятно сознавать, что все обстоит именно так, а не иначе; даже то, что на самом деле меня совершенно не волнует.
Ты согласен? Ну так выскажись.
– Еще бы, такие книги, конечно, стоят того.
Она:
– Не стану отрицать: этот роман по-своему привлекателен.
Ну же, ну, не дай разговору зачахнуть. Говори что попало, только не молчи.
– А вы… много читаете? В основном романы? Я тоже. Иногда. Правда, меня больше занимает публицистика…
И это все, на что ты способен? А дальше-то? Заглох? Ну, тогда прости-прощай. Неужели трудно спросить хотя бы: «А это вы читали? А вот это? А что вам больше понравилось?» То-то. Теперь разговоров на полчаса хватит.
Вся беда в том, что она читала намного больше тебя. Особенно зарубежных авторов. Вдобавок у нее поразительно цепкая память. Она ссылается на вполне конкретные эпизоды. К примеру:
– Помните, что говорит тетушка Генри, когда…
А ты-то брякнул это название, потому что оно у всех на слуху. Но кроме названия и знать ничего не знаешь об этой книге. Тебе доставляло удовольствие внушать окружающим, будто ты ее читал. Теперь приходится лепетать нечто уклончивое, вроде:
– На мой взгляд, сюжет затянут.
Или:
– Очаровательная вещь, в ней столько иронии.
Она возражает:
– В самом деле, вы находите? Я бы не сказала…
И ты чувствуешь, что сел в лужу. Ты запальчиво берешься обсуждать