Право на остров. Василий П. Аксенов
ни с кем не общаться, не вступать ни в какие отношения. Достаточно на материках всех этих общений, связей, отношений, знакомств, ссор, примирений, хотя бы на острове ни с кем не общаться. Отгородиться!
– Гуд? – спросил конторщик.
– Мерси, – Лео Бар сунул деньги в карман.
– Америка? – спросил конторщик, проследив этот жест.
Он подмигнул куда-то вбок. Лео Бар скосил глаза и понял, что здесь вовсе не ему улыбаются. Справа стоял, положив передние лапы на стойку, мохнатый трус.
– Это Атос, – сказал конторщик.
– Сторож? – Лео Бар все-таки смалодушничал, вступил в контакт.
– Что вы, месье! Просто друг. Он здесь…
Л. Б. вышел из банка и через улицу увидел в витрине спортивного магазина свое отражение. Все-таки славный, подумал он вдруг об этом отяжелевшем господине. Вдруг вспомнилось позавчерашнее – как разглагольствовал в кафе «Де Маго» о фильме Бертолуччо, с каким апломбом снимал с него корочки и как вокруг все слушали самого Лео Бара… Надо всю эту гадость стряхнуть с себя, ну хотя бы часть этой гадости, вздора, паршивой известности, самомнения! Ты, смешной, вздорноватый мегаломан, превратись на неделю в человеческое существо, ты, явление европейской культуры, стань островитянином!
Новоявленный искатель островной психологии шел по узкой улочке мимо «Императорской булочной», «Парикмахерской Наполеона» и сувенирных лавок, в витринах которых в бесчисленных вариантах был представлен островитянин, преуспевший в поисках материковой психологии. Мятежный лейтенант с обнаженным клинком и развевающимися волосами на тарелках и кухонных календарях, застывший идол в треуголке, бюсты всех размеров – от спичечной коробки до натуральной величины, пепельницы с портретами брюнетистой парочки – «Наполеон и Жозефина». Улица выгнулась бугром, а на спуске обнаружила море, идущий по нему лайнер «Наполеон», массивное здание казино, площадь и конную статую, не очень точную по пропорциям, но вполне величественную. Дыхание одинокой человеческой судьбы… несчастный маленький школяр… какая суматоха в течение всей жизни – передвижение воинских колонн, фураж, порох, контрибуции, дипломатические кроссворды, свержение и установление династий… хватило ли тебе времени на Святой Елене, чтобы погоревать над собственным организмом? Вот остров, сохраняющий в сувенирных лавках основные возможности человека: родиться на острове, чтобы прозябать, однако возвыситься, перекалечить соседний материк и угаснуть все-таки в прозябании на другом отдаленном острове… Вот модель восхитительной человеческой судьбы!
Лео Бар вдруг застыл, пораженный подлейшей постыдной мыслью – уж не сравнивает ли он собственную судьбу с судьбой Наполеона? С той точки, где его застигла подлая мысль, качающееся в просветах белье, выдвигающийся из-за здания казино белый нос лайнера с надписью «Наполеон», срез конного памятника, часть тарелки с портретом Жозефины… Какое позорище!
Тут