Награда Бешеного. Виктор Доценко
все-таки… – начал было Савелий, но умолк на полуслове, обнаружив перед собой Варламова, своего друга-„афганца“, которого зверски убили по приказу Воланда. – Варламыч? – воскликнул Савелий, пытаясь прикоснуться к нему, но тут же отдернул руку: лицо бойца было страшно изуродовано – отрезаны уши, выколоты глаза… Тот постоял неподвижно, потом медленно развел руки, словно для объятий, и тихо сказал:
– Савка! Ты узнаешь меня? Савка, ведь это ты, я чувствую!
– Да, это я, дорогой Варламыч! Это я!
– Ну, отзовись, знаю, это ты, Савка! – продолжал взывать тот, шаря в воздухе руками.
Видимо, Варламов его не слышал, и тогда Савелий осторожно прикоснулся к его руке и пожал ее особым, придуманным пожатием.
– Я знал, что это ты, братишка! Знал! – Лицо „афганца“, несмотря на кровоточащие раны, озарилось счастливой улыбкой. – Не вини себя в моей смерти, братишка, не вини! Ты сделал все, что мог, я сам во всем виноват. Я знаю, ты отомстил за меня сполна! Спасибо, братишка, и не кори себя больше! Обещай! – Он крепко обхватил руку Савелия, затем разжал, и Савелий ответил согласием. – Ну, вот и хорошо: теперь я могу спокойно заниматься своими делами!..
„Какими делами?“ – хотел было спросить Савелий, но передумал – тот его все равно не слышит, тем более что Варламов внезапно исчез, и ему уже явилась Наташа. Она молча и укоризненно смотрела на него, как бы обвиняя, что Савелий не уберег ее от гибели.
– Родная моя, ты же знаешь, что я был тогда очень далеко! – с грустью выдавил он. – Поверь, мне легче было самому встать под пулю, чем увидеть тебя мерт… – Но она приложила свой пальчик к его губам, прерывая его.
– Глупенький мой, неужели ты думаешь, что я тебя в чем-нибудь упрекаю? Ведь я люблю тебя! Люблю!
– Но почему ты так смотришь на меня?..»
– Не понимаю, о чем вы? Ничего не понимаю, вы говорите очень тихо! – проговорила она, и голос ее показался Савелию совсем чужим, и только тут он обнаружил, что она говорит с ним по-английски!
Савелий открыл глаза. Над ним склонилась симпатичная стюардесса, ее обворожительная улыбка ослепляла.
– Я русский! – смущенно выдавил Савелий и тоже улыбнулся.
– Проснулись? Очень хорошо! Приведите кресло в нормальное положение и пристегните ремень. Самолет пошел на посадку. Мы приземлимся в аэропорту имени Джона Кеннеди! – Эти слова она проговорила так, словно читала лекцию, а потом вдруг с усмешкой добавила: – К сожалению, в терминале «Дельта».
– Почему к сожалению? – не понял Савелий.
– Он самый дальний от таможни: с километр придется тащиться.
– И как часто сажают в этом самом терминале?
– Российские самолеты – всегда!
– Почему?
– А платить нужно нормально. – Стюардесса вздохнула: – Извините, но мне работать нужно. Кстати, вы уже можете выходить.
– Спасибо за лекцию! – Савелий улыбнулся, подхватил свою спортивную сумку и пошел к выходу.
Богомолов не предупредил его, что просил Майкла помочь на таможне, и