Белая роза, Черный лес. Оуэн Дэмпси
тогда говорил по-английски? Или же все куда проще, чем ей показалось, и, значит, когда очистятся дороги, можно будет отвезти его в больницу? Неужели она неверно расслышала? Английского Франка не знает, а раненый произнес лишь несколько слов. Тогда он действительно капитан люфтваффе Вернер Граф. При мысли, что он вовсе не тот, за кого она его приняла, что он – один из тех, у Франки упало сердце. Летчик люфтваффе? Если верить пропагандистским фильмам, то даже иностранцы порой идут служить немецкому рейху. Правда, верилось с трудом. Если он и вправду служит в люфтваффе, нужно передать его властям при первой же возможности – и точка.
Франка погасила лампу, и в комнате воцарилась темнота.
Нет, все-таки он говорил по-английски. Она ясно слышала его слова. И до сих пор их помнит. Никакой он не капитан люфтваффе. Зачем ему лежать в снегах Черного леса? И пробыл он там недолго, иначе Франка нашла бы труп. Если он шпион или беглый военнопленный, то помощь ему карается смертью. Ну, это не беда. Нацисты уже отняли у нее все. Ничего не осталось.
Франка улеглась поудобней, закуталась в одеяла. Только под кучей одеял и согреешься. Или у камина. А у гостя одеяло лишь одно, да еще из дыры в полу, наверное, сквозит.
Она выбралась из постели, накинула халат, взяла ключ и на цыпочках вышла из комнаты.
В доме стояла тишина. Франка открыла замок и, прежде чем отворить дверь, постучала.
– Эй! – шепотом окликнула она. – Герр Граф, вы спите?
Он лежал с открытыми глазами, и на какой-то ужасный миг ей показалось, что он умер.
– Не сплю, фройляйн.
– Вам не холодно?
– Все нормально, спасибо.
Франка не поверила: здесь было гораздо холодней, чем у нее. Она отдернула занавеску, впустив поток лунного света. Взяла больного за руку – не холодная ли? Он посмотрел ей в глаза.
– Вы совсем замерзли. Почему не попросили еще одно одеяло?
– Не хотел вас лишний раз беспокоить.
– Глупости. Чего ради страдать, когда в доме их полно.
Она достала из шкафа толстое одеяло, укрыла его.
– Сейчас согреетесь.
Он не отводил от нее взгляда.
Франка чуть отступила.
– Завтра я пойду в город. На дорогах – заносы, но нам нужна еда и… У вас, наверное, страшные боли? – Ответа она не дождалась. – Разумеется, вас я туда не возьму, хотя, если хотите, могу сообщить в тамошнее отделение гестапо. – Теперь уже она внимательно смотрела на него.
– Нет необходимости, фройляйн. С местными властями мне говорить не о чем. Как вы уже знаете, я выполняю секретное задание особой важности. Было бы неразумно сообщать кому-либо о моем здесь присутствии.
– Значит, вы хотите, чтобы я никому не говорила? Они могут известить о вас руководство люфтваффе, вашего непосредственного начальника, который отправил вас прыгать.
– Не нужно. Я уйду, как только очистятся дороги. До тех пор я – ваш благодарный гость.
Интересно, подумала Франка, он и вправду не понимает, сколько времени будут