Демонстрация силы. Михаил Нестеров
хрипотцой отозвался Токи.
– Распишитесь, пожалуйста.
Посыльный подал постояльцу авторучку, квитанцию положил на продолговатую картонную коробку с крупными буквами: FedEx. Токи пробежал глазами текст: адрес молодежной гостиницы, номер 216, свою фамилию. Покивав, поставил росчерк. Ему не пришлось останавливать посыльного: тот не двинулся с места, дожидаясь чаевых. Беннет наскреб в кармане четыре шекеля – примерно один доллар, и вручил их парню. Тот кивнул головой в знак благодарности и споро прошагал по коридору. Токи провожал его взглядом до тех пор, пока посыльный не пропал из виду, спускаясь по лестнице.
Беннет зашел в номер, присел на кровать, еще раз вчитался в обратный адрес, пытаясь зацепиться за него и сделать хоть какое-то умозаключение. Насколько он знал, никто из связников раньше не использовал этот адрес.
Он резким движением выдернул бумажный шнур-уплотнитель и открыл крышку.
В номере прозвучал взрыв, от которого разлетелись оконные стекла. С рук и лица Беннета словно сорвало кожу. Он несколько мгновений сидел неподвижно, как анатомический манекен, демонстрируя переплетения мышц, а также строение глазных яблок, запекшихся на его обезображенном лице. Его руки все еще держали дымящиеся картонные лохмотья, когда он подался назад и рухнул на кровать.
Было ровно 14.30, когда Юлий Завадский вышел из такси на пересечении улиц Каплана и Давида Вульфсона. Расплатившись с водителем, он не спеша направился к Новому еврейскому университету. Широкие ухоженные газоны по обе стороны тенистой аллеи, отдаленно напоминающей Аллею Проповедников, радовали глаз и словно скрывали университетские корпуса. Ему навстречу попадались отдельные группки студентов. Одни оживленно беседовали, другие жевали бутерброды и запивали непременной колой.
На развилке, где в центральную дорогу вливалась еще одна, зажатая между двумя корпусами, один из которых входил в университетский городок, он остановился. Бросил окурок в урну и присел завязать шнурок. Поднял глаза на молодого человека в серой униформе и кепке. И тотчас вздрогнул: со стороны кампуса донесся приглушенный взрыв. А с другой…
Посыльный в это время шел по направлению к Новому еврейскому университету. На сотовом телефоне он набрал номер и коротко отчитался на иврите:
– Беседер.
А свободной рукой продублировал послание жестом: о’кей.
Завадский смотрел ему вслед не мигая. Посыльный не оглянулся на взрыв, как это сделали многочисленные стайки студентов. Его походка была деловой, уверенной.
Чтобы проверить свою догадку, Юлий бросил возиться со шнурками и в быстром темпе преодолел пятьдесят метров. С этого места открывался невзрачный вид на гостиницу. Она коптила развороченным окном на втором этаже и походила на гигантскую русскую баню, топившуюся по-черному. И безмолвствовала. Ни крика, ни шепота. Словно небольшой взрыв уничтожил и постояльцев, и обслугу. То сказалась организованность израильтян, привыкших к многочисленным терактам. Центральные двери были будто заколоченные.