Журнал Виктора Франкенштейна. Питер Акройд
здесь мы и живем. – Дэниел указал на небольшой тупик, отходящий от главной дороги, а затем крикнул вознице: – Приехали!
Биши выскочил из повозки и, не успели мы сойти, протянул человеку соверен. Полагаю, он охвачен был яростным, беспокойным желанием увидеть Гарриет.
Я оглянулся, и одного взгляда на главную улицу хватило, чтобы мне открылась ее нищета. Часом раньше или около того здесь, верно, шла торговля, и теперь место было заполнено передвижными прилавками и лотками, а среди них в изобилии валялись всяческие отбросы, фрукты, зелень и обрывки бумаги. Биши успел подбежать к дому и постучать в дверь, не дожидаясь, пока к нему присоединится Дэниел. Дверь быстро открылась, и Биши тут же впустили.
– Я доверяю ему, – сказал Дэниел. – Он может оказаться действеннее любых докторов с аптекарями.
– По крайней мере, в отношении вашей сестры.
– Да. Это я и хочу сказать.
Мы последовали за Биши в дом, маленький, узкий и пропитанный легким запахом сырой соломы, какой я замечал и в других лондонских жилищах. В таком – как говорят англичане – и кошке хвостом не помахать. Биши вошел в небольшую гостиную, выходившую окнами на дорогу, и встречен был двумя молодыми женщинами, принятыми мною за сестер Гарриет. Мы с Дэниелом направились в комнату – там и без нас было не повернуться, – где Биши уже стоял на коленях подле лежащей навзничь девушки.
– Она все о вас говорила, мистер Шелли, – прошептала одна из сестер. – Да только теперь она совсем без памяти.
Биши склонился на ней и прошептал:
– Гарриет, Гарриет, слышите ли вы меня?
Голос его словно пробудил ее.
– Мне было так счастливо, мистер Шелли. Так счастливо!
– Счастье к вам скоро возвратится. Ну-ну, позвольте мне подложить вам под голову эту подушку – вот так.
– Это все от внезапности. Я была удивлена.
– От внезапности?
– Внезапная радость. Разве это не мистера Вордсворта слова?
Он нагнулся и поцеловал ее руку.
Находясь у двери, я услыхал слабый звук и повернул голову. На лестнице стоял мужчина средних лет. На нем был старомодный, с ласточкиными фалдами сюртук полинявшей черной ткани, галстук развязался. Заметил я и то, что руки его были сжаты в кулаки. Очень медленно, словно бы не замечая моего присутствия, спустился он по лестнице и остановился, прислушиваясь к звукам в комнате. Биши спрашивал воды.
– Придется ему к водокачке идти, – произнес мужчина. – Здесь воды нету. – Тут он повернулся ко мне. – К вашим услугам, сэр. Полюбуйтесь-ка, что по вашей милости в доме творится.
Я не понял, что он имел в виду, он же взглянул на меня в манере, как мне показалось, угрожающей.
Одна из женщин вышла.
– Папенька, времени терять нельзя. Принесите ведро, пока я платок надену.
– «И младенцы их будут разбиты пред глазами их; домы их будут разграблены и жены их обесчещены» [11].
– Не время теперь, папенька.
Книга пророка Исайи, 13:16.