Танкист на «иномарке». Дмитрий Лоза
Выполнив задачу, бригада была отведена за реку Прут. В прежний район сосредоточения.
Родион Яковлевич, как мне показалось, несколько смутился. Но в ту же минуту он наклонился ко мне, обнял за плечи и шепнул на ухо:
– Молчи, полковник!
– Есть!
Конечно, маршал не ожидал, что в аудитории найдется участник июльско-августовских событий сорок пятого года, произошедших в канун Яссо-Кишеневской операции.
Мои коллеги преподаватели, находящиеся в актовом зале, видели, как меня обнял Родион Яковлевич.
– Что это тебя обнимал министр обороны?
– А мне в годы войны посчастливилось воевать под его началом. На 2-м Украинском фронте. Вот мы накоротке и вспомнили те дни!..
А на самом деле тогда произошло вот что. К исходу 31 июля обстановка еще более обострилась. Противник на левом фланге вышел на ближние подступы к монастырю, а точнее сказать, к остаткам обители, которая была разбита артиллерийским огнем и бомбежками авиации. Нависла опасность перехвата шоссе, идущего на Яссы. Утром следующего дня первый и второй батальоны 233-й танковой бригады были подняты по тревоге (третий остался в Скулянах) и форсированным маршем направлены на исходные позиции, находившиеся примерно в километре от переднего края, в лесу, что восточнее монастырской груды кирпича.
Я в это время занимал должность начальника штаба первого батальона. Нам пришлось ряд вопросов решать буквально по-пожарному… К примеру, обеспечивать офицеров фотографическими картами предстоящего района боевых действий, которые мне на бегу вручили в штабе бригады. Оседлав мотоцикл, я догнал на марше свою колонну и в ходе движения раздал фотокарты командирам всех танков…
Через час после подъема по тревоге подразделения вышли на назначенные позиции. Правда, мы несколько подзадержались, преодолевая реку Прут по наплавному мосту, попав под бомбежку. Однако зенитное прикрытие моста, сбив два самолета, разогнало бомбардировщики.
Нас на исходных позициях уже ждал командир бригады гвардии майор Иван Сазонов, поставивший задачу на контратаку по карте. Второму батальону предстояло действовать вдоль дороги, первому – левее. На организацию боя отводилось всего сорок минут, а ведь требовалось хотя бы накоротке провести рекогносцировку местности и противника; довести задачу до каждого экипажа; вывести «Шермана» на исходный рубеж для контратаки.
«Временной голод» вынудил командиров батальонов пойти на явное нарушение установившегося порядка организации такого вида действий. «Классическая» схема рекогносцировки, которая всегда проводилась небольшими группами (комбат с двумя ротными; затем последние – с тремя взводными, переодетыми в форму обороняющихся войск, с надежной непосредственной охраной места нахождения командиров), здесь была неприменима.
Комбат-1 повел офицеров на рекогносцировку «ватагой», взяв не только командиров рот, но и командиров взводов. Всего десять человек.
Офицерский