Киберпространство. Андрей Ливадный
древней машины стала возможна лишь как продолжение его замыслов.
Шейла…
Мысли о ней причиняли невыносимую боль.
Она, по мнению Горкалова, относилась к тем людям, которые не терпят предательства и фальши.
Но это утверждение противоречило факту ее появления тут.
Кто же из нас на поверку окажется предателем?
Илья спустился по ступенькам террасы и, не оглядываясь, пошел к далекому горизонту.
Он остановился на берегу разноцветной реки, там, где брала начало проложенная Шейлой дорога.
Горкалов был сосредоточен и хмур.
Говорят, что глаза – это зеркало души человека. В таком случае, логр справедливо назвать объемной проекцией сущности, единения души и разума.
Пространство, где долгие годы существовал рассудок Ильи, не являлось исключением из правила. Пески пустыни олицетворяли моральный барьер, культивированное еще при жизни одиночество, за которым, доступный лишь немногим, внезапным миражом открывался оазис его души.
Воспоминания о древней записи, попавшей в его руки и расшифрованной много лет назад, заставили Илью Матвеевича действовать решительно.
Нет времени на медленные танцы.
Однажды он сказал эту фразу Шейле. Теперь повторял самому себе, чтобы заглушить растущее изнутри чувство обиды, несправедливости происходящего.
Он считал, что древний закон Логриса реанимирован вместе с миллиардами фантомных вселенных, но, как видно, ошибся. Информационный вакуум, в котором пребывало сознание, сыграл с ним злую шутку: обычно уравновешенный, принимающий только здравые, продуманные решения, Илья сейчас действовал спонтанно, полагаясь на интуитивное чувство, которое вполне могло обмануть.
Некоторое время он всматривался в бурные потоки, но не увидел там смутных, похожих на тени, фантомов, которые время от времени появлялись среди сверкающих брызг.
Ты принесешь горе и горек будешь сам…
Возможно, закон Логриса устарел и более не соответствовал данности, по крайней мере в человеческой оценке причин и следствий?
Илья сконцентрировался. Принадлежащая ему реальность покорно поддалась воле хозяина, и пески пустыни вдруг начали отступать, образуя растущий на глазах залив.
Сверкающие потоки внезапно утратили свое стремительное течение, часть из них хлынула в освободившееся пространство, вскипая мгновенными водоворотами на том месте, где секунду назад возвышались отлогие барханы.
Это должно было подействовать.
«В том случае, если я правильно разгадал значение самой реки», – мысленно поправил себя Горкалов.
Он не ошибся.
В субъективном восприятии прошло совсем немного времени, прежде чем над волнующейся поверхностью новоявленного залива внезапно появились три призрачные фигуры.
Они целеустремленно направились к Горкалову, но Илья ждал их появления, мысленно подготовив себя к встрече. Сейчас он был спокоен – полная