Апельсиновая Девушка. Юстейн Гордер
посыпались на колени пассажирам и раскатились по всему трамваю. Я совершил много глупостей в своей жизни, но эта превзошла все, такого стыда я больше уже не испытал никогда.
Но не слишком ли много я пишу об апельсинах, пусть себе еще немного покатаются по трамваю, потому что не они главные в этой трамвайной истории. Девушка мгновенно обернулась ко мне, она больше не улыбалась. Сперва она как будто огорчилась, во всяком случае, по ее лицу скользнула темная тень. Не знаю, о чем она подумала, откуда мне это знать, но было похоже, что она вот-вот заплачет. Словно каждый апельсин из этого пакета имел для нее особое значение. Понимаешь, Георг, мне показалось, что каждый из них был совершенно незаменим. Это длилось недолго, через мгновение она оскорбленно поглядела на меня и ясно дала мне почувствовать свою вину. Да, я сломал ее жизнь, не говоря уже о своей. Разрушил свое будущее.
Жаль, что тебя не было там, ты бы меня спас, сказал бы что-нибудь смешное. Что разрядило бы обстановку. Но в то время в моей руке еще не лежала маленькая детская ручка, это было за много лет до твоего рождения.
В глубоком смущении я опустился на четвереньки и начал собирать апельсины среди грязных сапог и ботинок, но успел подобрать лишь ничтожную толику. Пакет, в котором они лежали, разорвался, и я быстро понял, что он больше никуда не годится.
Когда я сообразил, что лежу ниц пред молодой девушкой, лежу ниц в буквальном, а не в переносном смысле, меня охватило горькое веселье. Самые добродушные пассажиры начали посмеиваться, раздраженных гримас тоже хватало, трамвай был битком набит. Мне стало ясно, что свидетели происшедшего считают меня его виновником, хотя на самом деле мое движение было просто неудачной благородной акцией по спасению апельсинов.
И последнее, что осталось у меня в памяти об этом злосчастном трамвае: с руками, полными апельсинов, – две штуки я сунул в карманы брюк, – я стою перед девушкой в оранжевом анораке, она смотрит мне прямо в глаза и говорит язвительно: «Ах ты ниссе[3] несчастный!»
Это был откровенный упрек, потом к ней вернулось чувство юмора и она сказала полунасмешливо, полупримирительно: «Может, дашь мне хоть один апельсин?»
«Прости, – только и мог сказать я. – Прости!»
Трамвай остановился возле кондитерской Мёлльхаусена во Фрогнере, двери открылись, я растерянно кивнул этой казавшейся мне почти неземной Апельсиновой Девушке, а она, выхватив у меня из рук один апельсин, исчезла на улице, словно фея из сказки.
«Может, дашь мне хоть один апельсин?» Георг! Но ведь это были ее апельсины, две штуки я засунул в карманы, а остальные раскатились по полу в трамвае.
Теперь уже я стоял, в охапку прижимая к груди апельсины, к тому же чужие. Подлый похититель апельсинов, кое-кто из пассажиров не удержался от малоприятных высказываний по моему адресу; не помню, о чем я тогда думал, но на следующей остановке я спрыгнул с трамвая. Это было
Персонаж норвежского фольклора, живет поблизости от людей, как правило, помогает хозяевам, у которых живет, но часто и озорничает.